4. Ангел
Он был ещё юношей, по-видимому, ему не было тогда двадцати лет, когда мастер Верокьо доверил ему написать на одной из своих картин фигуру ангела. Картина изображала «Крещение Христа». В ней наличествуют фигуры святого Иоанна, Христа, а также двух ангелов, которые на коленях наблюдают сцену распятия. Все фигуры написаны прекрасно, имеют совершенные пропорции, правдивые и выразительные жесты. Её исполнил мастер! Только один ангел, коленопреклонённый на самом краю картины, другой. У него необычно нежное лицо, идеально красивое; он смотрит вверх и улыбается еле заметно, таинственно. Второй ангел при этом первом кажется почти неприятным; он смотрит на него удивлённо, как на пришельца из небесных миров.
Рассказывали также, что, когда Верокьо увидел ангела, написанного Леонардо, вместо того, чтобы исправить работу своего ученика, как он это всегда привычно делал, сказал, что, пока Леонардо остаётся в его мастерской, он сам будет изготавливать только статуэтки и никогда картины; при таком великом художнике он не посмеет дотронуться к кисти и краскам.
Удивление старого мастера необыкновенным юношей – его талантом и красотой - росло непрерывно. Когда в одном из флорентийских дворцов – Палаццо Веччио – была выставлена новая знаменитая работа Верокьо – статуя Давида, - оказалось, что этот библейский богатырь, молодой убийца страшного Голиафа, имеет нежное лицо Леонардо.
Ещё несколько лет оставался Леонардо в мастерской Верокьо. Однако он был уже в это время самостоятельным художником, ищущим собственных дорог. При этом он всё же помнил о своих детских переживаниях, прогулках среди скал, ручьёв, полей.
В те времена художники, приступая к живописи, немного думали о природе, они старательно отрабатывали лицо, жесты фигуры, заботились о красивом цвете и рисунке одежды, а остальное было для них вроде как декорация в театре – какие-то деревья, холмы, ручьи, какие-то дома. Хороший, живописный, но в сущности маловажный фон.
Леонардо мыслил иначе. Природа была для него не фоном для человеческой фигуры, а миром, в котором человек живёт. А человек – часть природы, как звери, деревья, скалы. Давно уже рисовал Леонардо отдельные растения, листья, птиц. Но это были как бы рассыпанные фрагменты огромного целого, необычно скомплектованного и окружающего нас со всех сторон. Художники той эпохи, такие, как Паолло Учелло, Пьеро дела Франческо пробовали сложить это целое, перенося его на плоскость картины так, чтобы одна часть идеально подходила к другой, как колёса и валы в машине. Они нашли способ, нашли основу, объединяющую мир. Этим способом, этой основой была математика и основанная на ней перспектива. Все измерения, все расстояния можно выразить в числах, в отношениях чисел. И одновременно, чем дальше предметы от смотрящего, тем меньше становится угол зрения и тем меньшими они кажутся смотрящему. Значит, можно на плоскости картины поместить всё, весь мир, при условии, что предметы более далёкие будут изображаться более мелкими и что в этом уменьшении предметов будет математическая закономерность.
Сегодня о перспективе дети узнают в начальной школе. Тогда, пятьсот лет тому назад, это было огромным открытием. Не только способом правильного исполнения картины, а открытием мира, того, что мир опирается на научную основу, что ключом к нему есть математика, оптика, а не установившееся знание. Художники предыдущих столетий изображали мир, придерживаясь пропорций в соответствие с значимостью фигур: самыми большими на картинах были святые, немного меньшими – обычные люди, а звери и растения были уже непропорционально маленькими. Эти, зачастую очень красивые картины, неизменно говорили только о том, что провозглашали книги Старого и Нового завета: что всё в мире зависит от воли Б-га, что все люди и вся природа непрерывно принимает участие в великой мистерии, в которой говорится о сохранении установленного Б-гом порядка, и о том, чтобы избегнуть греха и добраться до неба. Философия и живопись средневековья были полны рассказов о житии святых, чудесах и необыкновенных и непонятных происшествиях, полны символов, таинственных знаков. Для философов и художников наступившей эпохи, той, в которой жил Леонардо, эпохи возрождения, важнейшим делом стал человек и его дела, природа и её тайны.
Когда ему был едва двадцать один год, Леонардо нарисовал первый раз саму природу - без каких-либо знаков, людей, святых фигур.
Рисунок представляет собой долину реки Арно. Это первый в истории искусства пейзаж. Тут не происходит ничего особенного, только вода стекает вниз каскадами, солнце освещает поля.
Но мы видим, что этот спокойный обширный пейзаж художник признал вещью необыкновенно важной, потому что изобразил его, ничего к нему не добавляя, и показал его большую красоту.
(продолжение следует)