улицах 21 августа 1968 года.
Руководство Чехии во главе с первым секретарём КПЧ
Дубчеком решило установить в Чехословакии "социализм
с человеческим лицом".
Политические реформы Дубчека и его соратников не
представляли собой полного отхода от прежней
политической линии, как это было в Венгрии в 1956 году,
однако рассматривались руководителями СССР и ряда
соцстран как угроза партийно-административной системе
Советского Союза и стран Восточной и Центральной
Европы, а также целостности и безопасности «советского
блока». Была существенно ослаблена цензура,
повсеместно проходили свободные дискуссии, началось
создание многопартийной системы. Было заявлено о
стремлении обеспечить полную свободу слова, собраний и передвижений, установить строгий контроль над
деятельностью органов безопасности, облегчить возможность организации частных предприятий и снизить
государственный контроль над производством.
После нескольких попыток "вразумить" Дубчека и его соратников была осуществлена операция "Дунай" по оккупации Чехословакии.
Операция готовилась в обстановке строжайшей секретности. ЦРУ прозевало подготовку, и для США это было полной неожиданностью. Командиры частей получили 5 секретных пакетов, содержащих пять вариантов операции, и вскрыли один из них по команде "свыше". Оккупация была произведена через 18 пунктов силами всех стран Варшавского договора, кроме Румынии. Войска ГДР не участвовали, оттуда входили войска СССР, чтобы не было аналогии с 1938 годом.
Главнокомандующий Чехословакии дал приказ войскам не оказывать сопротивления оккупантам. Оккупационные войска тоже получили приказ не атаковать чехословацкую армию, если не будет необходимости. Поэтому боёв не было.
Чехословакии не оказывали вооружённого отпора войскам
вторжения. Тем не менее, повсеместно войска встречали
пассивное сопротивление местного населения. Чехи и словаки
отказывались предоставлять советским войскам питьё, продукты
питания и топливо, меняли дорожные знаки для затруднения
продвижения войск, выходили на улицы, пытались объяснить
солдатам суть происходящих в Чехословакии событий,
апеллировали к русско-чехословацкому братству. Граждане
требовали вывода иностранных войск и возврата вывезенных в
СССР руководителей партии и правительства.
В Праге протестующие граждане пытались воспрепятствовать
движению войск и техники; были сбиты все указатели и таблички
с названием улиц, в магазинах были спрятаны все карты Праги,
тогда как у советских военных были лишь устаревшие карты
времен войны.
Конечно, были попытки поджога танков, стрельба. Когда в
страну вводятся 500 000 солдат, в том числе две дивизии ВДВ, и 5000 танков и БТР, это неизбежно. Но в основном это была "борьба нервов". Солдаты не испытывали ненависти к чехам и словакам, у большинства из них на душе "скребли кошки". Немецкий писатель Бёлль пишет: "Мы, ни о чем не догадываясь, приехали в Прагу вечером 20 августа, хотели как следует рассмотреть чешское чудо – и когда проснулись 21-го рано утром, тут-то и началось! Почему-то нам не было страшно, но это, разумеется, «действовало на нервы» – видеть доведенных до крайности чехов, а напротив них – бедных, невиноватых, таких же доведенных до крайности советских солдат! Это было безумие, и мы, конечно, все четыре дня думали, что вот-вот «начнется» – это была дьявольски задуманная чистая война нервов между пражанами и советскими солдатами. Я... должен сказать: обе противостоящие друг другу группы держались смело и человечно."
Я видел тогда по ТВ плакаты, которые держали чехи: "Ваня, что ты скажешь своей маме?", "Ваня, твоя Маша гуляет с Васей".
оккупации.
Были протесты и в СССР. 7 человек вышли на Красную
площадь с плакатами: «Ať žije svobodné a nezávislé
Československo!» («Да здравствует свободная и
независимая Чехословакия!»), «Позор оккупантам!»,
«Руки прочь от ЧССР!», «За вашу и нашу свободу!»,
«Свободу Дубчеку!» Демонстрация была подавлена,
лозунги были квалифицированы как клеветнические,
демонстранты были осуждены.
21 августа в московских писательских домах на
Аэропорте и в Зюзино, а также в общежитии МГУ на
Ленинских горах появились листовки с протестом против
пребывания союзных войск в ЧССР.
Александр Твардовский писал:
«Что делать нам с тобой, моя присяга,
Где взять слова, чтоб рассказать о том,
Как в сорок пятом нас встречала Прага
И как встречала в шестьдесят восьмом…»
"Пражская весна" была задавлена. Оккупационные войска были выведены. На территории ЧССР осталось 130 000 советских войск, которые оставались там до 1991 года.