1914 год. Знаменитые футуристы, озорники, любители давать пощечину общественному вкусу, приехали выступать в Одессу. У вокзала взяли три открытых кабриолета и цугом, гуськом отправились через весь город в гостиницу. В первой коляске сидел двухметровый гигант Владимир Владимирович Маяковский с тросточкой. Во второй - Василий Васильевич Каменский с самолетиком на щеке. В третьей - Давид Давидович Бурлюк с лорнеткой. Неотразимые - в цилиндрах, в черных пальто. Одесситы, знакомые с концертными афишами, встречали гостей криками восторга: "футуристы едут! едут! браво!".
Потом у моря произошла неожиданная встреча. Каменский первый заметил "совершенно необыкновенную девушку: высокую, стройную, с замечательными сияющими глазами, словом, настоящую красавицу". Последовал его крик: "Володичка, взгляни сюда..." Первый взгляд - и забылась, осталась в стороне предконцертная суета. Какой-то внутренний зов заставил Владимира покинуть друзей и смешаться с толпой. Он где-то пропадал до самой ночи. Очевидно, успел познакомиться с девушкой. Каменский так описал сильную перемену в поведении поэта, когда он ночью предстал перед друзьями: "возбужденный, чему-то улыбающийся, рассеянный необычайно, совсем на себя не похожий".
До сих пор молодой футурист не знал отказа у женщин. Чего стоит ресторанный случай: Корней Чуковский пригласил поэта к столику и познакомил со своей пассией - Софьей Шамардиной. Не успел и оглянуться Корней, как Владимир увел его "сонку". Связь с Шамардиной проходила под оркестровку придумок обиженного изменой Корнея - сплетни носили явно скандальный характер.
И вдруг в Одессе, вблизи моря, - улыбающаяся ровесница, недотрога. Ее искрящийся взгляд он принял за обещание настоящей любви.
Маяковский, обнадеженный, очевидно, тем, что девушке с ним было очень интересно, готов был совершить неожиданный для себя шаг.
Звали незнакомку Мария Александровна Денисова. Она родилась в селе в Харьковской губернии. В Одессу она приехала к сестре, которая там училась. Мария собиралась посвятить себя скульптуре.
Но девушка выбрала не стихи, не славу, а житейское - замужество: Мария Денисова вышла за перспективного инженера Василия Строева.
Маяковский испытал сильное потрясение. А вскоре родилась поэма "Тринадцатый апостол".
Летом 1915 года Маяковский навещает Горького в Финляндии, в Мустамяках. Он читает Алексею Максимовичу поэму. Горькому нравится:
– Вот это настоящий разговор с богом! Давно господу так здорово не влетало.
Потом восхищенный Горький, озабоченно присмотревшись к Маяковскому, наставительно говорит ему:
– Вот что… Вышли вы на заре и сразу громким голосом заговорили. А день-то велик!.. Хватит ли вас?
Тогда же в июне 1915 года, Маяковский познакомился с Осипом и Лилей Бриками. Она потом написала в своих воспоминаниях:
“Маяковский стоял, прислонившись спиной к дверной раме. Из внутреннего кармана пиджака он извлек небольшую тетрадку, заглянул в нее и сунул в тот же карман. Он задумался. Потом обвел глазами комнату, как огромную аудиторию, прочел пролог и спросил — не стихами, прозой — негромким, с тех пор незабываемым голосом:
— Вы думаете, это бредит малярия? Это было. Было в Одессе.
Мы подняли головы и до конца не спускали глаз с невиданного чуда.
Маяковский ни разу не переменил позы. Ни на кого не взглянул. Он жаловался, негодовал, издевался, требовал, впадал в истерику, делал паузы между частями... ...Первый пришел в себя Осип Максимович. Он не представлял себе! Думать не мог! Это лучше всего, что он знает в поэзии!.. Маяковский — величайший поэт, даже если ничего больше не напишет. Он отнял у него тетрадь и не отдавал весь вечер. Это было то, о чем так давно мечтали, чего ждали. Последнее время ничего не хотелось читать. Вся поэзия казалась никчемной — писали не те, и не так, и не про то, — а тут вдруг и тот,и так, и про то”.
Осип решил издать поэму. Но это было непросто.
Маяковский рассказывал: «Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: “Что вы, на каторгу захотели?” Я сказал, что ни в каком случае, что это ни в коем случае меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это – вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили – как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: "Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите, буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах"»
В другом месте он напишет:
"Облако" вышло перистое. Цензура в него дула. Страниц шесть сплошных точек". Поэма была издана под новым названием и без знаков препинания. По этому поводу один читатель шутил: "Я сначала удивился: куда делись знаки препинания? А потом понял - они все собраны в конце". Вместо последней части о боге, запрещенной цензурой, шли действительно сплошные точки.
"Облако" произвело фурор. О нём говорили все, одни восторженно, другие с негодованием. "В поэме автор предлагает женщине невозможные вещи!" - возмущалась благородная читательница. Она, по-видимому, имела в виду:
Мария!
Поэт сонеты поет Тиане,
а я -
весь из мяса,
человек весь -
тело твое просто прошу,
как просят христиане -
"хлеб наш насущный
даждь нам днесь".
Мария - дай!
На ехидные вопросы - почему некоторые люди не покупают поэму, Маяковский отвечал:
"-Подходит барышня к продавцу и спрашивает:
-У Вас есть "Облако"? Он уточняет:
- В штанах?
И она убегает".
