Маяковский был страстным игроком. Он играл и в карты, и на биллиарде. Он даже ходил специально в биллиардную, а если там не было знакомых, играл с кем-нибудь из работников.
Самым впечатляющим был его проигрыш в Париже, когда он возвращался из заграничного турне. Он раньше не был в Париже, и наметил себе программу посещения знаменитых мест. Но... в гостинице началась игра в карты.
Он начисто проигрался! Но остановиться не мог. И он поставил на кон то, что ещё оставалось - осмотр Парижа!
Первой он проиграл Эйфелеву башню - он не поедет её смотреть. Потом он проиграл всё остальное. Осталось времени поехать только на непроигранный вокзал.
Вернувшись в Москву, Маяковский обязан был выступить и рассказать о своих заграничных впечатлениях. Но что он мог рассказать о Париже, которого не видел?
И Маяковский стал рассказывать то, что знал о нём, читал в книгах, слышал в рассказах других людей. Аудитория слушала. Но, на его беду, там присутствовала Лиля Брик. Она бывала в Париже - там жила Эльза Триоле, её сестра, жена Луи Арагона.
Лиля вообще была внимательной, тонкой, чуткой женщиной. К тому же, она прекрасно, пожалуй, как никто другой, знала и понимала Маяковского. И она сразу поняла, что он "поёт с чужого голоса", что это не его впечатления. И после окончания его выступления, она устроила ему скандал. Как он посмел врать, он, который никогда в жизни не врал, даже в мелочах?!
Это была не первая их ссора, но очень серьёзная. Под угрозой были их многолетние отношения. И они решили устроить "карантин" - для проверки их будущих отношений два месяца не встречаться, не звонить, не писать, не давать телеграмм.
Я не знаю, как вела себя в это время Лиля, но известно, что Маяковский всё это время практически не выходил из своей тесной квартирки. Что же делает поэт в такой ситуации? Конечно, пишет стихи!
Прошло два месяца, в течение которых "карантин" строго соблюдался. И Лиля получила письмо, в котором был... билет на поезд в Ленинград. Конечно, второй билет был у Маяковского. И, когда поезд двинулся, Маяковский стал читать на память стихи. А память у него была уникальная, о нём говорили: "У Володи память, как дорога в Полтаве - любой галошу оставит".
Читал он не просто отдельные стихи, это была его новая, ещё никому не известная поэма "Про это", которую он написал во время "карантина".