“All in all you’re
Just another brick in the wall”
(Pink Floyd “The Wall”)
Можно ли догадаться с трех раз, у какого повара получится блюдо вкуснее — у того, кто весело посвистывая, помешивает закипающий бульон, или у того, кто с заплаканными глазами, вздыхая от грустных мыслей, нехотя, топчется у плиты?
А какой дом построит архитектор, уставший от жизни, и тот, кто с удовольствием не спит по ночам, придумывая новые фишки будущего дворца?
А коровы почему дают больше надоев, если им дали послушать хорошую музыку, а не попсу?
А почему дирижер симфонического оркестра — профессия, которая позволяет и дирижеру, и музыкантам жить долго?
«Нет настроения…» — эта фраза все чаще и чаще слышится из уст знакомых и друзей.
— Ну, как вам наш город? Понравился? — спрашиваю у знакомого, приехавшего по делам в нашу страну.
— О! Я просто в шоке! Как все здорово, красиво, чисто и просторно! Все, все хорошо! Сказка! Только вот… Да ладно, не важно, — замыкается он.
— Что? Что «вот только», скажи!» — умоляю, понимая, что не переживу теперь этой недосказанности.
— Грустный какой-то город. Воскресенье, такая красивая осень, так тепло и оранжево, а народ какой-то затравленный, что ли, нет настроения у людей, это видно, нет веселья в честь выходного дня — нехотя, как будто извиняясь, замечает он, скрываясь в тамбуре поезда.
«Это ужасно» — думаю я, возвращаясь домой по грустному проспекту, — «Так неудобно, что он это заметил — гость, все-таки».
— Да ты не расстраивайся, — звонит он мне уже из поезда, тоже, видимо, испытывая неловкость за такое свое замечание, — Теперь везде так, не только у вас, у нас тоже, да и… везде люди поникли, у всех нет настроения жить.
И вот уже от этого становится еще хуже, совсем нехорошо.
Когда тебя постоянно преследует какая-то мысль, ты получаешь знаки, какие-то подтверждения отовсюду, видишь, что ты не один, что то же самое тревожит многих.
И вот, включается телевизор и слышу обрывок интервью с Макаревичем. У Андрея спросили, сильно ли изменились россияне и общество, в целом, за последние несколько лет. Он ответил, что на концертах этого не заметил, а вот, в общем, общество изменилось сильно за последние пару лет — оно озверело как-то. Точно описать, мол, не может, но что-то такое в воздухе висит, зреет...
Мне сильно запало это в душу — мне тоже именно так и именно это в течение примерно двух лет кажется — что-то в воздухе зреет не то, нехорошо как-то...
«Народ и партия едины» — такие плакаты во времена СССР висели везде, кроме туалетов, наверное.
«Мы заботимся о вашем спокойном будущем», « На страже отчизны» — мелькают плакаты социальной рекламы слева и справа. И на плакатах — одни военные, милицейские розовые фейсы (лицом называть жалко, рожей – не интеллигентно).
Телевизор… Мощное изобретение наших дней. Какой дурак его придумал, это зомбоящик?! Куда ни щелкни пультом — одни милицейско-полицейские формы, погоны, фуражки. Господи, помоги им с нами бороться за наше светлое будущее! Это ж надо — по всем каналам без исключения хроники хроников, рассказы о доблестных стражах, фильмов понаснимали об успешной ловле преступников столько, что актеров уже не хватает, отлавливают студентов с первых курсов и кого попало с улиц уже, наверное.
Сериалы, к которым некогда даже писать сценарии, потому что невозможно успевать за этой агитацией: жить по закону, жить по-мексикански «богато», бояться плохого конца в случае плохого поведения. А эти все «часы суда», «криминальные детективы», «суд идет»… Мы и так все перепуганы. Сколько можно угрожать нам тюрьмой, повешением, расстрелом и даже нашим собственным суицидом, в котором мы и так впереди планеты всей?!
Все умные и богатые уехали в несколько этапов: в семнадцатом, потом несколько раз, в период расслабухи – перестройки, а умные и бедные повесились, утопились. Полстраны (любой страны на нашем постсоветском пространстве) в тюрьмах сидят, чтоб не вякали, да чтоб жизнь медом не казалась, а другим — неповадно было. И уже, да, уже некому угрожать — все кирпичики вряд, а стена все выше и выше.
И ваши полканы стоят вдоль, и каждый выпавший кирпич — или назад запихивают, или в мусор, на переработку. И этих, с погонами, скоро будет уже девять на десяток нас. И кто ж тогда будет строить ваши яхты, танки, самолеты и виллы на берегу океана? Кто будет вдоль границ ваши ракеты размещать?! Они не наши, эти ракеты, нам они сто лет в обед не нужны, нам бы вместо них себе жилье построить — домик с печкой и колодцем во дворе хотя бы, но — каждому. Разве мы хотя бы этого не достойны?!
И вы обложили нас, как волков, флажками — в ваших исполкомах и других «теплых» зданиях сидят ваши люди. Для дела хватило бы одного этажа, зачем вы каждому земляку по кабинету в многоэтажке казенной выделяете? Они ж там нихрена не делают, вы же сами знаете?
И пока в одном кабинете ты излагаешь свою беду, чтобы выйти ни с чем, в другом уже предупреждены, что ты, лох, можешь зайти пожаловаться. И тебя ждет начальник этого начальника, его же дядя, сват, какой-то «свой» человек, и уже с порога по его ухмылке ты понимаешь — мафия непобедима, пинка под зад не получишь, но уйдешь ни с чем, запомнив только ухмылку в спину — «Ишь, чего захотел! Да кто ты такой, чтоб ходить и просить тут»!
Нет настроения у меня, у моих знакомых, у незнакомых в других странах и городах, у целых городов нет настроения, у целых стран…
Зато есть оно у вас, у ваших родных и знакомых, у какой-то одной семьи, на которую работают все наши семьи, миллионы семей на земле.
Вы сидите узким кружком, пожирая вкусный обед, и играете в свои игры. И все коробки картонные ваши с названиями игр “Мафия”, “Бизнес”, “Политика” перемешались в одну — “Мафия-Бизнес-Политика”.
— Вася, давай, сейчас ты побудешь президентом! — хотите угодить другу.
— Ну, нет, неловко как-то, я уже был… — отвечает друг, а сам уже лезет на красный стул – игрушечный трон, — Народ что скажет?
— Ты че?! Народ же — я, моя очередь сейчас быть народом! Нормально, даю добро. А потом опять я, чур, ладно?
А мы жрем водку — на закуску не всегда хватает, а этот товар (спасибо) вы всегда держите, как бонус за послушание, в доступной цене — и играем в дурака, не потому что, не умеем играть в “Бизнес”, а потому что у нас всегда получается одно и то же — денег не заработать, сколько ни работай, и как хорошо ни учись.
От того, что мы сами не верим, мы уже и детям своим обещать светлое будущее, когда чем лучше образование и чем старательнее работаешь, тем больше шансов вылезти из дерьма, не можем. Зачем врать — мы же работаем, а все равно на нашем столе в нефарфоровых тарелках генно-модифицированная дешевая еда, а на специальных фермах, в специальных парниках, на специальных полях мы выращиваем настоящую еду вам и вашим детям.
И интересно только одно — а какая у вас конечная цель в вашей, все поглощающей жажде наживы? Наполнить сундуки деньгами и золотом, завалить все банки за рубежом платежками о поступлениях на ваш счет очередных миллионов-миллиардов? Потом прятать себя и детей в далекой стране, которой управляет тот, кто с вами играл за одним столом в это безобразие? Затравить, запугать нас и наших детей, чтобы потом бояться за жизнь своих — не ровен час, когда их сомнет под ногами толпа восставших на день рабов? Ну, наплаваться на яхтах, наездиться на дорогущих авто, нажраться до тошноты деликатесами, поносить дорогие тряпки от дорогих кутюрье, выпить запасы вина из самых старинных погребов, покататься по столицам с мигалками??? А дальше???
Вам что, так нравится не спать по ночам, думая о надежности стража за дверью? Вам нравится не иметь настоящего друга, который мог бы сказать: «Вань, ты че? Ошалел? Они ж тебе доверили, выбрали, а ты…» Ах, его уже нет, этого друга?! Пропал? Просто пропал. И даже свидетелей «пропажи» уже нет? Знамо дело! Пральна! Все по правилам игры в «Мафию», нечего вякать!
И в церковь вы ходите, и со свечкой, аки ангелочки стоите, чтоб народ зауважал. А народ у нас верующий, да. Кто в Бога, кто в Аллаха, кто в силы человеческие, кто в разум вселенский, кто в дедушку Ленина (чтоб его!). Но каждый во что-то еще верит. Даже в черта мы верим, да только не в вас. Потому что даже в церковь у нас есть vip-приглашения с черного входа, и попы тоже замечены были за игральным вашим столом.
А верите вы или нет, какая разница? Конец-то будет все равно. Да, да, и ваш — тоже. Просто так мир устроен, хотим того мы или нет. И даже если вы вниз уйдете парадно, а не в простом деревянном ящике, чтобы подняться потом к небесам, все равно там вы будете не памятником в центре города, а обычным рабом Божьим. И работы ему, Господу, будет по горло — грехи ваши отпускать. И из-за вас опять нам всем придется стоять и ждать в очереди — вам важнее, ваши грехи — гораздо большие.
Пожалейте Бога, остановитесь уже — поживите просто на планете Земля.
Сегодня осень, такой свежий воздух, так дышится. А настроения нет. Из-за вас. Честно. У народа нет настроения. Я же - народ?!
А если у нас нет настроения, то какой же «обед» мы вам приготовим… Подумайте о своем здоровье, откройте глаза — это вы друг с другом играете в какие-то выборы, носитесь с этими урнами, как дурень с дверями, набирая, якобы, наши голоса, а на самом деле — просто очки в игре для получения бонусов, статусов, рекордов и «новых жизней». Эти новые жизни — игрушечные, виртуальные, выходите из сети в реальную жизнь — она у вас тоже одна, и если компьютер предупреждает, что «game over», то это уже конец, можно даже не тужиться.
Вот опять утро, и опять нет настроения… Скорей бы весна.
Говорящий кирпич. Один из.
© vesnyanka2007 Наталья Корнилова
Just another brick in the wall”
(Pink Floyd “The Wall”)
Можно ли догадаться с трех раз, у какого повара получится блюдо вкуснее — у того, кто весело посвистывая, помешивает закипающий бульон, или у того, кто с заплаканными глазами, вздыхая от грустных мыслей, нехотя, топчется у плиты?
А какой дом построит архитектор, уставший от жизни, и тот, кто с удовольствием не спит по ночам, придумывая новые фишки будущего дворца?
А коровы почему дают больше надоев, если им дали послушать хорошую музыку, а не попсу?
А почему дирижер симфонического оркестра — профессия, которая позволяет и дирижеру, и музыкантам жить долго?
«Нет настроения…» — эта фраза все чаще и чаще слышится из уст знакомых и друзей.
— Ну, как вам наш город? Понравился? — спрашиваю у знакомого, приехавшего по делам в нашу страну.
— О! Я просто в шоке! Как все здорово, красиво, чисто и просторно! Все, все хорошо! Сказка! Только вот… Да ладно, не важно, — замыкается он.
— Что? Что «вот только», скажи!» — умоляю, понимая, что не переживу теперь этой недосказанности.
— Грустный какой-то город. Воскресенье, такая красивая осень, так тепло и оранжево, а народ какой-то затравленный, что ли, нет настроения у людей, это видно, нет веселья в честь выходного дня — нехотя, как будто извиняясь, замечает он, скрываясь в тамбуре поезда.
«Это ужасно» — думаю я, возвращаясь домой по грустному проспекту, — «Так неудобно, что он это заметил — гость, все-таки».
— Да ты не расстраивайся, — звонит он мне уже из поезда, тоже, видимо, испытывая неловкость за такое свое замечание, — Теперь везде так, не только у вас, у нас тоже, да и… везде люди поникли, у всех нет настроения жить.
И вот уже от этого становится еще хуже, совсем нехорошо.
Когда тебя постоянно преследует какая-то мысль, ты получаешь знаки, какие-то подтверждения отовсюду, видишь, что ты не один, что то же самое тревожит многих.
И вот, включается телевизор и слышу обрывок интервью с Макаревичем. У Андрея спросили, сильно ли изменились россияне и общество, в целом, за последние несколько лет. Он ответил, что на концертах этого не заметил, а вот, в общем, общество изменилось сильно за последние пару лет — оно озверело как-то. Точно описать, мол, не может, но что-то такое в воздухе висит, зреет...
Мне сильно запало это в душу — мне тоже именно так и именно это в течение примерно двух лет кажется — что-то в воздухе зреет не то, нехорошо как-то...
«Народ и партия едины» — такие плакаты во времена СССР висели везде, кроме туалетов, наверное.
«Мы заботимся о вашем спокойном будущем», « На страже отчизны» — мелькают плакаты социальной рекламы слева и справа. И на плакатах — одни военные, милицейские розовые фейсы (лицом называть жалко, рожей – не интеллигентно).
Телевизор… Мощное изобретение наших дней. Какой дурак его придумал, это зомбоящик?! Куда ни щелкни пультом — одни милицейско-полицейские формы, погоны, фуражки. Господи, помоги им с нами бороться за наше светлое будущее! Это ж надо — по всем каналам без исключения хроники хроников, рассказы о доблестных стражах, фильмов понаснимали об успешной ловле преступников столько, что актеров уже не хватает, отлавливают студентов с первых курсов и кого попало с улиц уже, наверное.
Сериалы, к которым некогда даже писать сценарии, потому что невозможно успевать за этой агитацией: жить по закону, жить по-мексикански «богато», бояться плохого конца в случае плохого поведения. А эти все «часы суда», «криминальные детективы», «суд идет»… Мы и так все перепуганы. Сколько можно угрожать нам тюрьмой, повешением, расстрелом и даже нашим собственным суицидом, в котором мы и так впереди планеты всей?!
Все умные и богатые уехали в несколько этапов: в семнадцатом, потом несколько раз, в период расслабухи – перестройки, а умные и бедные повесились, утопились. Полстраны (любой страны на нашем постсоветском пространстве) в тюрьмах сидят, чтоб не вякали, да чтоб жизнь медом не казалась, а другим — неповадно было. И уже, да, уже некому угрожать — все кирпичики вряд, а стена все выше и выше.
И ваши полканы стоят вдоль, и каждый выпавший кирпич — или назад запихивают, или в мусор, на переработку. И этих, с погонами, скоро будет уже девять на десяток нас. И кто ж тогда будет строить ваши яхты, танки, самолеты и виллы на берегу океана? Кто будет вдоль границ ваши ракеты размещать?! Они не наши, эти ракеты, нам они сто лет в обед не нужны, нам бы вместо них себе жилье построить — домик с печкой и колодцем во дворе хотя бы, но — каждому. Разве мы хотя бы этого не достойны?!
И вы обложили нас, как волков, флажками — в ваших исполкомах и других «теплых» зданиях сидят ваши люди. Для дела хватило бы одного этажа, зачем вы каждому земляку по кабинету в многоэтажке казенной выделяете? Они ж там нихрена не делают, вы же сами знаете?
И пока в одном кабинете ты излагаешь свою беду, чтобы выйти ни с чем, в другом уже предупреждены, что ты, лох, можешь зайти пожаловаться. И тебя ждет начальник этого начальника, его же дядя, сват, какой-то «свой» человек, и уже с порога по его ухмылке ты понимаешь — мафия непобедима, пинка под зад не получишь, но уйдешь ни с чем, запомнив только ухмылку в спину — «Ишь, чего захотел! Да кто ты такой, чтоб ходить и просить тут»!
Нет настроения у меня, у моих знакомых, у незнакомых в других странах и городах, у целых городов нет настроения, у целых стран…
Зато есть оно у вас, у ваших родных и знакомых, у какой-то одной семьи, на которую работают все наши семьи, миллионы семей на земле.
Вы сидите узким кружком, пожирая вкусный обед, и играете в свои игры. И все коробки картонные ваши с названиями игр “Мафия”, “Бизнес”, “Политика” перемешались в одну — “Мафия-Бизнес-Политика”.
— Вася, давай, сейчас ты побудешь президентом! — хотите угодить другу.
— Ну, нет, неловко как-то, я уже был… — отвечает друг, а сам уже лезет на красный стул – игрушечный трон, — Народ что скажет?
— Ты че?! Народ же — я, моя очередь сейчас быть народом! Нормально, даю добро. А потом опять я, чур, ладно?
А мы жрем водку — на закуску не всегда хватает, а этот товар (спасибо) вы всегда держите, как бонус за послушание, в доступной цене — и играем в дурака, не потому что, не умеем играть в “Бизнес”, а потому что у нас всегда получается одно и то же — денег не заработать, сколько ни работай, и как хорошо ни учись.
От того, что мы сами не верим, мы уже и детям своим обещать светлое будущее, когда чем лучше образование и чем старательнее работаешь, тем больше шансов вылезти из дерьма, не можем. Зачем врать — мы же работаем, а все равно на нашем столе в нефарфоровых тарелках генно-модифицированная дешевая еда, а на специальных фермах, в специальных парниках, на специальных полях мы выращиваем настоящую еду вам и вашим детям.
И интересно только одно — а какая у вас конечная цель в вашей, все поглощающей жажде наживы? Наполнить сундуки деньгами и золотом, завалить все банки за рубежом платежками о поступлениях на ваш счет очередных миллионов-миллиардов? Потом прятать себя и детей в далекой стране, которой управляет тот, кто с вами играл за одним столом в это безобразие? Затравить, запугать нас и наших детей, чтобы потом бояться за жизнь своих — не ровен час, когда их сомнет под ногами толпа восставших на день рабов? Ну, наплаваться на яхтах, наездиться на дорогущих авто, нажраться до тошноты деликатесами, поносить дорогие тряпки от дорогих кутюрье, выпить запасы вина из самых старинных погребов, покататься по столицам с мигалками??? А дальше???
Вам что, так нравится не спать по ночам, думая о надежности стража за дверью? Вам нравится не иметь настоящего друга, который мог бы сказать: «Вань, ты че? Ошалел? Они ж тебе доверили, выбрали, а ты…» Ах, его уже нет, этого друга?! Пропал? Просто пропал. И даже свидетелей «пропажи» уже нет? Знамо дело! Пральна! Все по правилам игры в «Мафию», нечего вякать!
И в церковь вы ходите, и со свечкой, аки ангелочки стоите, чтоб народ зауважал. А народ у нас верующий, да. Кто в Бога, кто в Аллаха, кто в силы человеческие, кто в разум вселенский, кто в дедушку Ленина (чтоб его!). Но каждый во что-то еще верит. Даже в черта мы верим, да только не в вас. Потому что даже в церковь у нас есть vip-приглашения с черного входа, и попы тоже замечены были за игральным вашим столом.
А верите вы или нет, какая разница? Конец-то будет все равно. Да, да, и ваш — тоже. Просто так мир устроен, хотим того мы или нет. И даже если вы вниз уйдете парадно, а не в простом деревянном ящике, чтобы подняться потом к небесам, все равно там вы будете не памятником в центре города, а обычным рабом Божьим. И работы ему, Господу, будет по горло — грехи ваши отпускать. И из-за вас опять нам всем придется стоять и ждать в очереди — вам важнее, ваши грехи — гораздо большие.
Пожалейте Бога, остановитесь уже — поживите просто на планете Земля.
Сегодня осень, такой свежий воздух, так дышится. А настроения нет. Из-за вас. Честно. У народа нет настроения. Я же - народ?!
А если у нас нет настроения, то какой же «обед» мы вам приготовим… Подумайте о своем здоровье, откройте глаза — это вы друг с другом играете в какие-то выборы, носитесь с этими урнами, как дурень с дверями, набирая, якобы, наши голоса, а на самом деле — просто очки в игре для получения бонусов, статусов, рекордов и «новых жизней». Эти новые жизни — игрушечные, виртуальные, выходите из сети в реальную жизнь — она у вас тоже одна, и если компьютер предупреждает, что «game over», то это уже конец, можно даже не тужиться.
Вот опять утро, и опять нет настроения… Скорей бы весна.
Говорящий кирпич. Один из.
© vesnyanka2007 Наталья Корнилова