Поль Гоген 1, 2, 3
Всё или ничего
Теперь события понеслись быстро. Вопреки надеждам Гогена, ему не удавалось зарабатывать искусством, картины не продавались. а накопленный капитал быстро таял. Поль и Мэтте привыкли жить без ограничений, любая мысль об экономии была им чужда. Мэтте продолжала покупать дорогую одежду, она надеялась, что ее находчивый, предприимчивый и пока что финансово успешный муж выйдет из сложной ситуации. Но прав был Писаро, когда говорил, что богатство и искусство не совмещаются, и за верность идеалам правды в искусстве расплачиваются бедностью.
А Гоген ещё верил в свою счастливую звезду, в то, что ему удастся добиться успеха живописью, превратить творчество в источник дохода. Он уверен, что уже никогда не оставит искусства для любого другого дела. А тем временем надо было спасать существование семьи. В особенности, что Мэтте снова ожидала ребёнка. Поль с каждым днём чувствовал себя всё более одиноким. Друзья художники во главе с Писаро считают его надежды на успех в искусстве наивными, в крайнем случае - преждевременными. Окружение жены считает легкомысленным его уход с биржы.
Беспокойство и сомнения художника отражены в его "Автопортрете перед мольбертом". И в его картине "Зимний пейзаж", где засыпанная снегом группа чахлых деревьев видна на фоне силуэтов домов, а вверху - бледное зимнее небо. Это как бы грустное расставание с Парижем и обеспеченной жизнью.
Семья Гогенов переехала в Руан, где вроде бы жизнь дешевле и легче продавать картины.
Этот очередной мираж молниеносно рассеялся. Деньги таяли так же быстро, как в Париже, а желающих покупать картины так же не было. Горожане в Руане были не бедные, но признавали только ту живопись, что выставлялась в Салоне, не говоря уже о том, что под искусством понимали вещи солидные, практичные, с раз навсегда определённой ценностью.
Мэтте всё чаще стала обижаться на мужа. Он уничтожил семейное благополучие, посвятив себя непонятному капризу. Никогда уже не вернутся счастливые парижские дни жизни в красивом доме с садом, полном изысканых вещей. Разочарованная новой жизнью Мэтте решила уехать с детьми в родной Копенгаген. Вроде бы временно, пока Гоген не найдёт способ зарабатывать деньги. Но родственники Мэтте настроеы против Поля и склоняют её остаться в Дании. Для них отец, рискующий будущим своих детей ради какой-то сумасшедшей живописи просто никудышний. Пусть лучше сам приедет в Копенгаген и тут, в стране практичных и солидных людей, попробует восстановить благополучие семьи.
Гоген, хоть и неохотно, согласился.
Но "практичные и солидные" датчане не спешили помочь Гогену восстановить благополучие семьи. А он в этот период переживает психологический кризис. "Ингда мне кажется, что я схожу с ума. Я без гроша, погружён в болото жизни; поэтому ищу утешение в мечтах, - так он написал в письме. - Тут больше, чем где-либо, будоражит меня искусство, и ни денежные проблемы, ни мысли о известности не могут меня от него отвлечь."
С трудом, благодаря усилиям нескольких датских художников, Гогену удалось организовать небольшую выставку работ. Но успеха не было; публика обижена, критики демонстративно молчат. И через четыре дня выставку закрыли. А пренебрежительное отношение жены и её близких, упрёки из-за отсуствия денег и вынужденный уход из дома заставляют его решиться на отъезд. И через нескольких месяцев пребывания в Дании, принесших только разочарования и горький опыт, он вернулся в Париж, без денег, без вещей. Туда, где всё неизвестно, где всё надо начинать сначала. Но с упрямой верой в победу благодаря искусству.
"Передайте Гогену, - писал Писаро, - что после тридцати лет занятий живописью и какого-то количества картин он будет бедствать. Пусть он об этом помнит. Это лотерейный билет, на который никогда не выпадает главный выигрыш."