
В Монклоа появился дом, о котором рассказывали удивительнве вещи. В нём жил совершенно глухой восьмидесятилетний старик. Он носил с собой пачку листиков, которые подсовывал людям; если они хотели ему что-нибудь сказать, надо было это написать. Но простые люди Монклоа, как вся испанская голытьба в начале девятнадцатого века, редко умели писать, поэтому разговаривали со стариком жестами. Его дом называли "Домом глухого" - Quinta del sordo.
Он жил в доме один. На стенах нарисовал такие удивительные и странные вещи, что, наверное, говорили, он сумасшедший. Те, что заходили туда по каким-то делам, видели чудовищ с окровавленными мордами, ведьм на мётлах и другие рисунки, которые не хотели даже разглядывать. Не верилось, что среди этого всего старик ест и спит.
Иногда, правда, не часто, к нему приезжали гости из недалёкого Мадрида, богатые люди в запряжённых конями каретах. У него самого есть карета побогаче многих. Значит, он человек богатый. Он десятки лет провёл при королевском дворе, был там первым художником. Писал портреты короля Фердинанда VII и его отца, Карла IV, и дяли, Карла III. Он жил в палатах среди испанских художников и прекрасных дам.
Он отличался от своих ровесников из деревне Фуендетодос, с котоыми играл в битвы с маврами или в бои быков, только тем, что иногда любил что-нибудь нарисовать палочкой на песке или углём на белой стене.
Так закончилась его бедная жизнь в деревне, таскание мешков на мельницу, выгон скота на выженные солнцем поля. Он стал жить в одном из лучших, красивых городов Испании. Он смотрел на проезжающие по улицам кареты, возы, гружёные товаром, богатые магазины, людей в широкополых шляпах и длинных чёрных пелеринах со шпагой или стилетом на боку, на красивых женщин, идущих в собор в сопровождении неотлучных слуг.
Феликс Салькедо записал его в Академию, которой руководил Хосе Луксан и Мартинес. Это была академия только по названию. Её основатель прожил каое-то время в Италии и, полон восторга от её искусства, хотел наследовать мастерство её художников. Но смог только качественно копировать, и только. Он создал Академию, но научиться тут можно было немногому.

Поэтому не удивительно, что после он ещё долго умел немного. Леонардо и Микеланджело уже в млодости создавали шедевры, они жили среди них, общались с мастерами. Гойя формироваля во времена упадка испанского искусства, видел вокруг себя вещи средненькие, лишённые величия и правдивости. Поэтому и был он в молодости средненьким художником, и должно было пройти много времени, пока он - вопреки тому, что создавали его современники - дошёл в искусстве до больших высот.
Он не был старательным учеником занудной Академии Хосе Луксана. Больше, чем копирование рисунков, его привлекал город: гуляки в проулках Сарагосы, разноцветные базары, упряжки мулов с крикливыми возчиками, разнузданные мужчины, пьющие вино в тавернах, и, прежде всего, коррида, которой славилась Сарагоса.
В праздник Матери Божьей дель Пилар на протяжении многих лет происходили тут славящиеся на всю Испанию выступления лучших тореро; по аренам дефилируют цветастые шествия- quadrille - участников в вышитых серебром и золотом нарядах, а потом, в соответствии со специальным ритуалом, происходят бои воорружённых пиками и маленькими копьями (пикадоры и бандерьилеры) мужчин с чёрным. полтонны весом, чудовищем. Под конец на арену выходит тот, кто должен убить быка - матадор. Иногда он погибает, пронзённый рогом зверя.
Как большинство испанцев, Гойя любил это жестокое и торжественное зрелище. Не единожды и сам принимал участие в опасных развлечениях для новичков. В определённые дни быков выпускали на городскую площадь, и молодые люди смотрели им в морды, дразнили взмахами плащей и потом бежали от их рогов.
Гойя так хорошо освоил корриду, что похожи на правду рассказы о том, что в возрасте 22 лет он собирался поехать в Рим, и, чтобы заработать денег на дорогу, нанялся на время в гуадрилью, отряд, сражающийся на арене.
Он всегда был очень смелым, сильным, атлетического сложения. Часто дрался. Он отосился к тем, кто вечерами ходили по городу в поисках приключений.
В возрасте 17 лет он поехал в Мадрид не только потому, что хотел увидеть собрание призведений искусства в столице, но и потому, что надо было скрыться из Сарагосы после какой-то крупной драки.
В Мадриде он было принял участие в конкурсе в академии Сан Фернандо, но выбыл, хотя его старший приятель из Сарагосы, художник Франциско Байеу, был членом жюри. А потом срочно уехал, потому что его заметили в каком-то происшествии со стилетом в руке.
-tmb-1200x628xfill.jpg)
Молодой Гойя учился благодаря протекции и учился также быть послушным. Когда его первые фрески не понравились властям и зрителям, он, вначале взбунтовавшись, всё же согласился внести поправки.
В молодости он был бесстрашным забиякой, на каждый удар отвечал двумя, сразу хватался за стилет. Он выбегал на арену для сражения с быком, пробирался ночью в монастырь, чтобы выкрасть полюбившуюся девушку.
Но молодость закончилась, друзья стали солидными художниками, купцами, служителями банков. Всё устоялось, успокоилось.