Все записи - по метке "фонтанщики".
Кара-кара-чаганак,
Голубые дали...
Этот Карачаганак
Мы в гробу видали.
Фолклор
Начался спуск труб. Они сложены штабелем справа от буровой. Трубы имеют среднюю длину 10м, но реальная длина колеблется от 8,5 до 11,5м. Поэтому каждой присваивается номер и измеряется реальная длина, чтобы точно знать, на какую глубину ушла колонна. Первые 10 труб Рымчук приказывает помыть из шланга, чтобы избежать проскальзывания из-за грязи на зубьях клиньв шлипсовых катушек - первые трубы идут тяжелее последующих.
Специальным захватом цепляется очередная труба, и трос буровой лебёдки по жёлобу затаскивает её в буровую. Её надо встретить и не дать качнуться, как маятнику, чтобы она не ударила по установке. Потом её опускают ниже и надевают два больших разводных ключа с двух сторон. Четыре фонтанщика впрягаются попарно в каждый ключ и бегут по кругу, свинчивая трубу с той, что спустили раньше. Потом мощные гидроцилиндры шаг за шагом проталкивают трубу вниз через резиновый герметизатор. Труба за трубой, труба за трубой... Но в скважине что-то непонятное - когда колонна доходит до определённой глубины, она во что-то упирается и дальше не идёт.
Никто не знает, в чём дело. Может быть, там разошлись обсадные трубы, а может, что-то ещё? Но выхода нет, и начинается подъём колонны. Всё то же, но только в обратном порядке. Штаб не знает, что делать и приказывает повторить попытку. Следующая попытка в точности повторяет предыдущую. И так много раз, много дней... Спуск - подъём, спуск - подъём...
***
Недалеко от скважины есть русло пересохшей речки. Там сохранились на более глубоких местах большие недосохшие участки - рай для москитов. И эти жители рая отводят душу на нас. Жизни от них нет, они умудряются пролезть даже в сапоги, под портянку и штаны, и там кусают ноги. На месте укуса появляется точечный нарывчик, а потом, когда он проходит, остаётся тёмное пятно. Ещё через полгода на мне были видны эти пятна. Разгонял москитов только дождь или сильный ветер. И все мечтали, чтоб пошёл дождь. Но это случалось редко.
Однажды поднялся сильный ветер, потом наступил полный штиль, а потом ветер задул в противоположном направлении. Мы поняли, что через нас прошёл циклон.
Когда солнце заходило, на фоне тёмного неба становились видны белые трепещущие стайки - это птицы, освещённые огнём грифона. Когда они приближались к огню, вожак изменял направление, и они закручивали спираль, сужая круги и приближаясь к грифону. В конце концов, они влетали в огонь, и мы видели, как из огня выпадали неподвижные комки и падали на землю. Их было очень жаль, но чем мы могли им помочь?
***
Ждали приезда министра. Как-то утром к буровой подъехали две машины, из них вышла толпа людей. Один шёл впереди, остальные держались чуть сзади. Я понял, что передний и есть министр. Он немного поговорил со своей свитой, а потом направился к Призу, который стоял к нему спиной, лицом к буровой. Приз был в растрёпанных чувствах, он недавно получил за что-то взбучку от начальства. Министр подошёл к нему сзади и, с видом знатока, спросил:
- Какое давление на скважине?
Чтобы узнать давление, надо было пройти по трубе над большой лужей до манометра. Приз был далёк от желания совершить такой подвиг. Он, не оборачиваясь, ответил:
- Не знаю.
Министр чуть помедлил и вернулся к своей свите. Я сказал:
- Приз, это был министр.
- Ну, и чёрт с ним!
***
Я возвращаюсь - меня отправляют домой, а кто-то приедет на смену. Примерно через месяц вернулись все.
Ни один фонтан не проходит зря для нас, накапливается бесценный опыт, который больше негде приобрести, ведь мы "варимся в собственном соку", нашему делу нигде не обучают, ничего не публикуется - ведь в СССР всегда всё хорошо, и аварий не бывает.
Позже я узнал, что туда вызывали экстрасенса, который работал в какой-то организации Мингазпрома. Он рассказал, в каком состоянии скважина, что случилось с обсадной колонной, по какому пути газ уходит в грифон. Среди прочего, он сказал, что штабель труб, на котором мы сидели во время перекуров, лежит над большой поземной полостью и может провалиться.
Я твёрдо усвоил, что обмануть можно человека, а природу - никогда, она не знает компромиссов и исключений из правил. Фонтанщик всегда должен работать честно и добросовестно, никогда не полагаясь на "авось", потому что за это придётся слишком дорого платить, иногда жизнями людей.