Все записи - по метке "фонтанщики".
На фонтанах выдерживают только люди. Металл и земля бессильны перед грозной стихией. И вокруг 37-й уже не было земли: она расплавилась, превратилась в тёмную стеклоподобную массу, напоминавшую видом и свойствами обсидиан, вулканическое стекло. Спаянная с обломками труб и стальных конструкций в один искрящийся монолит, она не поддавалась ни бульдозерным ножам, ни клыкам "камацу". Пришлось брать её мощными зарядами взрывчатки.
Наконец, площадка вокруг устья была расчищена от завалов. Теперь можно было начать монтаж фланца, на который позже должен быть опереться гидронатаскиватель. И для фонтанщиков начались часы работы, собранные из пятиминутных заходов к огню.
29 октября им предстояло начать на трубе сборку фланца. Две его разъёмные части весом в четыреста килограммов были вручную подтащены к устью, сдвинуты, осталось подогнать их друг к другу и шпильками соединить в одно целое. Они вышли к скважине всемером: Виталий Макарчук, Владимир Кухарь, Александр Новостройный, Пётр Тютюнник, Александр Емаев, Владимир Лукьянов, Владимир Бондаренко. В те несколько минут, что могли выдержать у скважины, они успели поточнее подогнать друг к другу части фланца. Что произошло потом, когда они решили возвращаться, никто из них не заметил и не понял. Не увидели этого и наблюдавшие за работой в бинокли.
Потом Владимир Кухарь рассказывал:
- Под факелом мы смотрим только вниз под ноги, на то, что делают руки. Поднять голову нельзя - жжёт лицо даже через жаропрочное оконце маски, да и по сторонам смотреть-то некогда: быстрее бы сделать дело и уйти из-под огня, а то костюмы начинают дымиться. Вот и тогда подважили мы ломиками фланец, чтобы поточнее совпали отверстия двух его частей. Володя махнул рукой: нужно, мол, выходить. И мы сразу пошли напрямую к "голубятне", а он почему-то решил обойти трубу справа. Это всего два лишних шага. Но ни я, ни кто-либо другой этих его шагов не видел. Мне только показалось, что справа как будто что-то пролетело. Первая мысль: у кого-то башлык сорвало. Пробежали "мёртвую зону", а навстречу уже следующая группа торопится: почему вас шестеро? Глянули: нет самого высокого - значит, там остался Бондаренко. Бегом обратно, к скважине, и по другую сторону, рядом с канавой, по которой отводили воду, бушует костёр. Горит что-то, облитое нефтью. Ни подойти, ни оттащить - на нас уже самих горят костюмы. Да и поздно было. Думаю, он погиб сразу, как только его всосало в факел, и он вдохнул концентрированного сероводорода. Струя раскалённой нефти обдала его, отбросила в сторону уже неживого... Такой парень был...Владимир был под два метра ростом и весил 102 кг...
Вечером на аварийной скважине прекращались все работы. Уставшие за напряжённый день люди шли отдыхать, а оставшийся в гордом одиночестве фонтан, казалось, ещё больше разъярялся.
***
Едва утомлённое солнце сваливалось за горизонт, в тёмном небе возникали стаи перелётных птиц. Певчая мелочь летела россыпью невысоко над землёй, а в глубине неба тянулись с севера на юг стаи и косяки уток, гусей, журавлей, лебедей, фламинго. Каждый вид держался того строя, который выработали их предки за тысячелетия предыдущих перелётов. Летели углом, уступом, развёрнутыми шеренгами или длинными цепочками в хвост друг другу. Почему птиц так притягивает любой свет в ночной темноте?Факел на 37-й, как магнитом, тянул к себе пролетавшие стаи. Даже те, чей путь лежал в стороне от него, вдруг неожиданно поворачивали в его сторону. С земли подсвеченные огнём тела птиц на фоне чёрного неба выглядели то россыпями мелкого бисера, то нитями жемчуга, которые, извиваясь, неслись в небе по какой-то невидимой, постепенно неумолимо сжимавшейся спирали, в центре которой бушевало пламя. Каждый круг всё больше сокращал расстояние. Жемчужным ожерельям становилось тесно вокруг огненного столба, но вожаки упорно вели стаи всё ближе и ближе к нему, и, когда стая пересекала вдруг некую невидимую границу, её молниеносно втягивало в пламя. Птицы исчезали лишь на мгновение, тут же с другой стороны их горящие тела выбрызгивало в темноту, словно сноп искр. Эти горящие брызги неслись по крутой дуге к земле, оставляя за собой тонкие шлейфы дымков.
А следом уже подходил к невидимой границе очередной косяк. И ничем нельзя было помочь.
Утром в степи можно было встретить тех, кто кто прошёл через огонь, но каким-то чудом сумел уцелеть. Закопченные горлицы, дрозды, дробоносы одуревали от ночного потрясения. Стрессовая ситуация убила в них инстинктивный страх перед человеком, они не торопятся улетать, спокойно даются в руки, но не берут корм. Гуси, у которых огонь только опалил крылья, спокойно сидят на земле, совершенно безучастные к своей дальнейшей судьбе.
***
В конце ноября гидронатаскиватель был, наконец, смонтирован на скважине. Когда через подведенные шланги в его цилиндры подали под давлением воду (масло в фонтанном деле не используют из-за горючести), он, как и рассчитывали, поднял всю сборку и поставил её на место. Теперь основное пламя било уже метрах в шести над землёй, но между фланцами оставался зазор, через который часть горящего газа всё-таки шла в стороны, поэтому монтировать трубопроводы от нагнетательных агрегатов было нельзя.
Установленную с таким трудом сборку пришлось вновь опустить на землю.
Причина неудачи оказалась в необузданной мощи Тенгиза. Пришлось создавать новую установку, которая по мощности в восемь раз превосходила прежнюю. Целый месяц неимоверного труда ушёл на её монтаж и установку. И, наконец, в новогоднюю ночь она всё-таки стала на своё место и сработала. Поднятый на шестиметровую высоту огонь уже не так жёг землю и воздух, и работать на устье стало несколько легче. Группа Калыны отбыла с Тенгиза на другой объект. И уже без полтавчан фонтанщики миннефтепрома, руководимые Некрасовым, в начале февраля смонтировали и подключили к сборке ПВО все необходимые трубопроводы и провели все нужные исследования.
Четыре двухсотпятидесятиметровых отвода направили фонтан 37-й в степь, где разделённый на четыре части, факел по-прежнему горел, но уже под контролем людей. И это то, что удалось достичь за восемь месяцев неимоверных усилий.
Для того, чтобы задавить фонтан, надо было спустить в скважину трубы и под давлением закачать тяжёлый раствор. Я писал в прошлом посте, как скважина, играючись, выплюнула 4 км труб. Как показывали расчёты, для принудительного спуска требовалась техника, развивающая усилие около 65 тонн. Таких установок в СССР не было, и в ФРГ купили установку фитмы ОТИС, способную развить 85 тонн.