Оно пробралось в дом сквозь неосторожно открытую форточку. Шлёпнулось на пол, отряхнуло снег с тоненьких ножек, деловито осмотрелось по сторонам. Его появление заметил только большой чёрный кот Тихон, который удивленно поднял голову и недовольно промурлыкал:
- Ты что такое? Откуда будешь?
- Поживу я у вас. Где тут вещички можно бросить?
- Что, много вещичек? Надолго ли?
- Ну, на праздники точно, а там как пойдёт. Может, и на всю жизнь останусь.
Кот недовольно мотнул головой и посмотрел на хозяйку. Мол, эй, хозяйка, ты не в курсе, че тут за дела?? Но она была очень увлечена и не замечала ничего вокруг. Прикусив кончик языка и прищурив глаз, она выбирала какую игрушку повесить в центр елки. Иногда хмурилась, вздыхала и постоянно к чему-то прислушивалась.
Тихон знал, что она ждёт звонка от того противного человека, который ему так не нравился. Он приходил к ним домой и смахивал кота с его кресла. А это было его кресло! И никто, никто не имел права так неуважительно относиться к хозяину дома. А себя Тихон считал полноправным и неоспоримым властелином их маленькой однокомнатной квартирки. И свой титул отдавать просто так не собирался. Война была объявлена и Тихон вышел на ее тропу. Начал он с банального пописывания в тапки. А потом и в кроссовки. Противный человек почему-то только смеялся. Кошачьего мстителя это ещё больше злило, потому что не так он себе представлял боевые действия.
А потом человек перестал приходить. А хозяйка долгими вечерами плакала Тихону в усы. А этого почтенный кот не любил, пожалуй, даже больше, чем когда его сгоняли с кресла.
Воспоминания прервал шлепающий звук. Это новоприбывший направился в кухню. Тихон вскочил и метнулся вперёд гостя. Он помнил, что в его миске лежал недоеденным его любимый рыбий хвост. В кошачьей голове пронеслось: "понаносит тут всяких сквозняком. Не знамо кто, не знамо откуда, беспородных всяких!"
Тоненький голосок отозвался:
-Эй, я все слышу. Это кто из нас ещё беспородный надо уточнить.
Тихон округлил и без того круглые глаза от возмущения. Вот это наглость. Без пяти минут в доме, а уже такое неуважение к хозяину. Тихон почти прилёг на свою миску, недоверчиво поглядывая на гостя.
И тоненькие ножки, потоптавшись на месте, пошлёпали обратно в комнату.
Тихон ещё несколько минут смотрел на любимый рыбий хвост, раздумывая над тем перепрятать его или сожрать побыстрее для надёжности.
После недолгих раздумий он задвинул миску подальше под тумбу и решил, что надо всё-таки не оставлять понаехавших без присмотра. Мало ли.
Он направился в комнату, но застыл на пороге в возмущении.
Кот выпучил глаза и пожалел, что он не умеет плеваться. Ведь сейчас так бы не помешало ему вот это самое «Тьфу»! Потому что несмотря на свою неказистую родословную и место рождения с гордым названием «помойка», Тихон был удивительно интеллигентным котом и не позволял себе в доме шкодничеств (тропа войны не в счёт). Например, он с младых кошачьих лет знал, что нельзя трогать хозяйкины елочные игрушки. И он помнил как каждый год он подолгу смотрел на переливающиеся шарики как заворожённый, но ни разу к ним не прикоснулся. Хозяйка ведь никогда не сгоняла его с кресла. Он не трогал ее вещи. Все по-честному.
А сейчас он видел как на самой большой и красивой ёлочной игрушке нагло раскачивалось, свесив тоненькие ножки, то самое маленькое новогоднее чудо, залетевшее через форточку. Оно болталось на бордовом шарике с серебристыми снежинками и аж щурилось от удовольствия.
Тихон запрыгнул на кресло, закатил глаза и уронил морду на лапы. Он понял, что спокойная его жизнь закончилась: "вот говорил я, нечего окна открывать. Пожалуйста, нанесло".
В прихожей тихонько тренькнул телефон. Хозяйка бросилась к нему, рассыпав по дороге ворох серебристого дождика.
Чудо перестало раскачиваться. Тихон навострил уши и заколотил хвостом по креслу. На дисплее яркими буквами высветилось:«я соскучился....»
Хозяйка прижала телефон к груди и расплылась в улыбке.
Тихон слишком хорошо знал эту улыбку. Он завыл и вцепился в своё кресло. Чудо рассмеялось, подмигнуло ему и перескочило на другую игрушку.
В воздухе запахло мандаринками, хвоей и новогодним чудом на тоненьких ножках.
Андрей Юркин