Так плачет закат о восходе,
Так плачет стрела без цели,
Так песок раскалённый плачет
О прохладной красе камелий...
(Ф.Г.Лорка)
Вы задумывались над тем, что Чайковского, Глинку, Рахманинова знают и исполняют, а Рубинштейна - почти нет? И это не потому, что Рубинштейн менее талантлив, а потому, что он исповедовал интернациональное, общемировое искусство, не основанное на традициях, культуре, ментальности какого-либо народа.
А особенности создателя искусства - народа, утверждал историк Л.Гумилёв, формирутся под влиянием географических условий его обитания. Общемирового искусства быть не может, потому что нет общемировых географических условий . Общемировое искусство можно интерпретировать только как мозаику из национальных искусств, где каждый камешек является элементом целого, и его удаление нарушает всю картину. Нельзя считать, что матрёшка менее ценна, чем китайский фонарик, или бумеранг менее ценен, чем сфинкс. Поэтому обычное стремление любой империи уничтожить язык, традиции, культуру какого-нибудь побеждённого народа - это разрушительное явление для цивилизации. Сопротивляясь этому разрушению, человечество уничтожает империи.
А чаще всего и культура одного народа является тоже "мозаикой", как и сам этот народ. "Чистых" народов почти нет. Таковы и испанцы.
Иберийский полуостров, на котором расположена Испания, в древности населяли иберы. С Х века д.н.э. на южном и восточном побережьях возникли колонии финикийцев, греков и позже – карфагенян, которые принесли с собой элементы культуры востока. В VI веке д.н.э. с севера вторглись племена кельтов, которые смешались с иберами. А с V-VII в.в. сначала вестготы, а затем византийцы принесли с собой искусство Византии, в частности, литургию. В 711г вторгшиеся арабы принесли культуру Аравии, а ещё до их изгнания в 1492 г. сюда приплыли с сарацинами из Аравии и Египта цыгане, вытесненные из Индии полчищами Тамерлана. Цыгане, обосновавшись в Андалузии, которая меньше подверглась северному влиянию, восприняли местную музыкальную традицию, и, обогатив её своей архаикой, дали окончательный облик пению, которое называется канте хондо (глубинное пение), и из которого впоследствии, в XVIII веке, выросло фламенко.
Один из величайших поэтов мира, творивший в русле национального искусства, Федерико Гарсия Лорка (да, этот гений был одним из так презираемых в России геев) писал:
Канте хондо восходит к древнейшим музыкальным системам Индии, первообразцам пения. Это лишь бормотание, волнистые перекаты голоса, чудесная горловая зыбь, которая не вписывается в нашу темперированную шкалу, не вмещается в жёсткую и холодную систему современной музыки и сотнями лепестков раздвигает герметичные цветы полутонов. Канте хондо сродни птичьей трели, петушиному пению и природной музыке леса и ручья. Это редчайший и единственный в Европе реликт первопения, в котором и доныне содрогается обнажённое чувство древних племён Востока. Цыганская сигирийя представляется бесконечной одинокой дорогой к роднику младенческой поэзии.Начало цыганская сигирийи - это крик "Ай-яй-яй", не всегда понятный иностранцу, но так органично вписывающийся в психику андалузца.
Цыганская сигирийя начинается отчаянным воплем, рассекающим надвое мир. Это предсмертный крик угасших поколений, жгучий плач по ушедшим векам и высокая память любви под иной луной и на ином ветру. Ни один андалузец не может без содрогания слышать этот крик, ни у одной испанской песни нет такой поэтической мощи, и крайне редко человеческий дух творил с такой стихийностью.Характерные особенности испанской и индийской народных песен - это разработка мелодии на ограниченном музыкальном пространстве, чаще в пределах сексты, и упорное повторение одной и той же ноты, унаследованное от заклинаний и древнейших речитативов. Поэтому некоторые учёные считают, что пение предшествовало речи. А может быть, тогда это было одним и тем же?
Именно поэтому канте хондо производит впечатление пропетой прозы, где разрушен и совершенно не ощутим метр, хотя на самом деле это не так. Можно утверждать, что в канте хондо музыкальный строй есть непосредственное порождение речевого строя. Вероятно, эти звуки появились согласно естественному ходу вещей и родились из подражания пению птиц, крикам зверей и всем бессчётным звукам природы.
В стихах народных песен Андалузии пульсируют бесконечные переливы тоски и боли. Женщина, сердце мира, владычица лиры и гармонии, всегда царила в стихах. Женщина в канте хондо зовётся Тоской. И где бы ни слагались эти песни, в сердце гор, в апельсиновых рощах или рыбацкой лодке, подоплёка у них одна – любовь и смерть. Из недр этих песен рвётся вопрос, роковой и безответный. Скрестив руки, испанец замер лицом к звёздам и безнадёжно ждёт спасительного знака. В песне вечно решается глубокая душевная драма – или вообще неразрешимая, или разрешаемая смертью.
В этих песнях просят помощи и совета у земли и ветра, у луны и моря, говорят с цветком, птицей, зверем. Всё в мире оживает и вторгается в душу человека.
Стыли камни в море,
стыли и молчали,
и ходила к ним подруга
поверять печали.
.......................
В сад ходил я на рассвете
допытаться у цветка,
что ж любовь мою излечит,
если смерть уже близка.
Значительное место в этих стихах занимает вочеловеченный ветер.
Отозвался ветер,
улетая прочь:
что все слёзы? - нет ответа
и нельзя помочь.
...........................
Среди бела дня
плакал ветер оттого, что смерклось
в сердце у меня.
................................
Тебя ревную к ветру
не беспричинно.
Несдобровать бы ветру,
будь он мужчина.
Другая характерная нить песен – это плач. В цыганской сигирийе плачут и стихи, и мелодия.
Впотьмах выхожу и плачу,
и горше день ото дня,
что так люблю тебя смертно,
а ты не любишь меня.
........................................
Плачьте, глаза мои, плачьте,
это не ваша вина;
кто из-за женщины плачет,
тем и слеза не стыдна.
.......................................
Заплачу – платка не прячь,
ведь я не могу иначе;
всё горе моё в тебе,
а всё утешенье в плаче.
Вариаций исполнения канте хондо и его порождения - фламенко - много, они отличаются в каждой местности. Часто танцует женщина, аккомпанирует молодой мужчина, поёт - пожилой или старый, публика поощряет исполнителей хлопками и выкриками. Пение для кантаора – священный обряд. Он извлекает мелодию из глубин души и, обернув её голосом, отпускает на волю ветра. Женщины в Испании поют солеа. Эта тоскующая песня сразу находит дорогу к сердцу. Но песнь песней – цыганскую сигирийю – поют чаще всего мужчины. И неизбежно певцы становятся мучениками канте. Сигирийя, как спирт, обжигает сердце, горло и губы певца. С нечеловеческой силой выражает кантаор народную душу, вверяя свою собственную смерчу страстей. И почти все великие кантаоры умерли от того, что отказывало сердце.
Мне очень повезло, когда в Барселоне я увидел настоящее фламенко. Это совсем не похоже на беспомощные попытки, каких полон интернет, скопировать это искусство. И я уверен, что многочисленные школы (конечно, платные) могут научить движениям, но передать душу фламенко может только человек, с детства впитавший культуру Испании. Подобно тому, как проиграть все ноты ещё не значит исполнить музыку.
Посмотрите фламенко в исполнении испанки Макарены Рамирес.
