Первый русский шахматный мастер А.Д.Петров ( 1799-1867) был тем, с кого начинались шахматы в России - совсем не с Чигорина, как принято считать. Его "заразил" шахматами его дед: подарил ему шахматы в 4 года, а с семи они уже играли почти на равных, правда, дед давал ему ладью вперёд.
Дед был интересной личностью, и Петров о нём оставил интересные воспоминания. Вот одно из них. Это рассказ самого деда после того, как внук первый раз выиграл у него.
В 1789 году января 5 дня, накануне крещенья, пришёл я домой из гостей в 10 часов вечера (вероятно, в весёлом расположении духа), лёг спать, по обыкновению, в одиннадцать. На дворе была ужасная вьюга, мороз трещал по углам дома, ветер с визгом ударял в окна, а тучи и снег застилали свет луны.
На Симеоновской колокольне пробило 12 часов - мне всё не спится. Вот, слышу я, кто-то подъехал к воротам, отворил калитку, взошёл на лестницу и легонько постучался. Потом всё утихло. Я встал. Смотрю в окно: нет лошадей, и ворота закрыты.
Вот думаю: "Да кого нелёгкая принесёт в этакую вьюгу!" и полагал, что мне послышался стук и топот лошадей; засветил из лампадки свечу, сел за шахматный столик и стал разбирать Стамму. Ты знаешь этот мудрённый мат с семи ходов, где ферзь так хорошо маневрирует и потом, с пожертвованием ладьи, делает мат.
Я забыл решение, всё казалось мне, что шашки ошибочно расставлены. Вот, бившись с полчаса и потеряв терпение, с сердцем сказал: "Здесь и сам чёрт не разберёт..."
- Не хочешь ли, я помогу тебе? - сказал незнакомй голос из соседней комнаты.
Я не трусоливого десятка (дедушка боялся только покойницы жены), но, услыхав незнакомый голос в ночную пору за стеклянною дверью, немного смешался.
- Кто ты такой и что тебе надобно? - спросил я, а между тем всё кричу что есть силы: Оська, Филька!
- Не кричи понапрасну,- сказал незнакомец, назвав меня по имени и отчеству, - я не вор и не разбойник, а такой же, как и ты, страстный любитель шахматной игры, просиживающий часто целые ночи. Успокойся и выслушай меня... Я пришёл из далёких стран, оттуда, где земля раскалена, как ад. Ты видишь, лицо моё черно, как уголь, я из знойной Африки. Слава о тебе и туда дошла. Я хочу испытать, так ли ты хорошо играешь, как говорят о тебе. Я разбужу Оську твоего, пусть он будет нашим свидетелем... - и Оська в ту же секунду явился...
Незнакомец сел.
- Человек ты или чёрт, - спросил я, - и как сюда попал?
- Я просто африканский любитель шахматной игры, странствовал по свету и пришёл в незапертую дверь поиграть с тобою.
(Оська уверял дедушку, что дверь была заперта, но чёрт-де и в дырочку влезет.)
Страх мой миновал. Оська был со мной. В незнакомце этом, или в африканском дьяволе, я видел странствующего любителя шахматной игры, желающего сразиться со мною, и эта мысль, несмотря на отвратительную рожу со сверкающими, как у сыча, глазами, меня примирила с ним.
- Слушай, - сказал Африканец, - сильнее меня нет на свете. Сыграем три игры; но вот условие: если ты выиграешь хотя одну из трёх, тогда я признаю тебя моим победителем, и ты не будешь иметь равного в этом мире. А если все проиграешь, тогда три года не должен играть в шахматы и тридцать лет не говорить о нашей встрече.
Желание посмотреть, как играют африканские дьяволы, возбудило моё любопытство; условие было не тяжкое, и я согласился.
- Но чем ты заверишь, что я первый игрок в мире, выиграв у тебя игру? - спросил я его.
- Наперёд покажу тебе, как можно сделать мат с семи ходов, над которым ты так трудился; здесь не о чем и минуты думать, - и действительно, тотчас его сделал.
- У нас теперь пошли в большую моду qui perd gagne; над ними поломаешь голову, вот тебе несколько задач (тут он положил свёрток на стол). Разберёшь их после, а теперь, не теряя времени, сядем за работу. К свету мне надобно поспеть в Мадрид.
Сели, расставили шашки, бросили жребий.
Асмодею достались чёрные шашки, дедушке белые и первый ход. Оська стал за стулом. В комнате царствовало глубокое молчание, прерываемое только скрипом зубов незнакомца при каждом нападении дедушки и шумом ветра на дворе.
Две свечи освещали поле битвы.
Дедушка начал гамбитом царя. Асмодей защищался правильно, как показано у Филидора, и передвигал шашки скоро. Дедушка с первых ходов заметил, что имеет дело с мастером, удвоил внимание, с каждым ходом нападал сильнее, употреблял всевозможные ловушки, но после 15 ходов нападения его прекратились. Африканец сохранил гамбитную пешку.
Дедушка не терял бодрости и придумывал новый план атаки. Но африканец предупредил его: напал левым флангом, поставил ловушку. Дедушка недосмотрел, и в три хода шах и мат.
Эта первая партия немного расстроила дедушку: так скоро и такого мата ему ещё никто не давал.
- Давай другую, - сказал Африканец, - да смотри, играй хорошенько. Теперь мне начинать.
- Ну, теперь последнюю, на славу.
Дедушка начал с трепетом сердца, но не гамбита уже, а giuoco puano. Этот дебют, как он заметил, очень затруднил дьявола. Дедушка играл с большой осторожностью, не торопился атакою, но старался утвердиться пешками в центре, чего действительно достиг и стеснил игру Асмодея. Вот африканский бес видит, что ему плохо приходится, начал бросаться во все стороны, то направо, то налево, как угорелый. Хотел где-нибудь прорваться в игру. Но дедушка крепко держался в центре и правым флангом подвигался. Король его, как Карл XII, был всегда впереди.
Вот африканский дьявол давай швырять пешками: то там отдаст, то в другом месте, всё хочет где-нибудь проскочить в ферзи. Но дедушка всё предвидит, везде у него есть защита и, чтобы скорее лишить Асмодея возможности выиграть, пожертвовал конём за последние две пешки.
С обеих сторон было сделано по 40 ходов, и вся игра дедушки была лучше (по его мнению), а на 41 ходу дедушка проглядел (видно, дьявол ему пыль пустил в глаза), и игра его пришла в сомнительное положение.
Чёрный не потерял ни одного офицера, а у дедушки не было ладей и коня. Всю надежду он полагал на пешки и стеснённое положение царя противного, притом ладья Африканца стояла под ударом, и ферзь совсем удалён от игры. Ход был дедушкин, и он бил на то, что, если не удастся ему сделать мата, то заморить его беспрерывными шахами до света божьего или до первых петухов, и Асмодею не удастся побывать в Мадриде.
- Да скажите мне, дедушка, какими судьбами ваш царь так далеко зашёл?
- Вот видишь, как это случилось: поместив пешки в центре, я рокировал, как следует, направо, потом ступил царём на вторую клетку ладьи, а когда чёрный стал подвигать на моего царя пешки свои, я брал их царём и таким образом всё шёл вперёд до седьмой ладейной клетки. Правда, что моему царю некуда двинуться, но и чёрному не лучше. Тут мне опасаться нечего, и в этом положении, мне кажется, игра моя лучше.
Теперь ход на мне. Спрашиваю: что делать?
Я думал было сначала брать ладью слоном, но рассчитал, что после мены офицерами ферзь его может войти в игру, взяв мою ферзевую пешку, когда я сниму слона и коня, и тогда мне будет плохо.
Но я сделал такой ход решительный, что и дьявол призадумался.
- Покажите, пожалуйста, это любопытный ход, я его не вижу.
- Изволь, - сказал дедушка торжественно, - я пошёл вперёд коневой пешкою.
Расчёт мой был таков: если он возьмёт слона конём, тогда я возьму коня пешкою, открою ферзя на его царя, и уж тут он от меня не вывернется: моя коневая пешка доконает его. А если он вместо того возьмёт пешку слоном, тогда ферзь возьмёт обратно, и также сделаю ему мат, как бы он ни играл.
Действительно, дедушкин удар коневою пешкой вперёд был очень хитрый.
Что же вышло далее?
Африканец задумался, стал считать по пальцам, и преспокойно говорит:
- Теперь тебе неизбежный мат в 22 хода, - и взялся за коня.
- Ты шутишь, любезный, такого мата в 22 хода ни в одной печатной книге нет. Это целая партия. А изволь-ка играть конём. У нас на Руси такой обычай: что за шашку, то и за место. И у Филидора написано: pièce toucée, pièce jouée. Переменить не дам. А там посмотрим, как ты сам ускользнёшь от мата.
Дьявол захохотал так, что стены задрожали, взял конём слона и ровно в 22 хода сделал мат.
1. g4 -g5 Kh6:f5 12. Kph8-h7 Kpf8-f7
2. e4:f5 Лf8 - h8+ 13. Kph7-h8 Kd7-f6
3. Kрh7:h8 Лf6 - h6+ 14. d5-d6 d5-d6
4. g5:h6 Cc6:d5 15. d6-d7 Kf6:d7
5. c4:d5 Фd1:d4+ 16. Kph8-h7 Kpf8-f7
6. Фe3:d4 Ch4-f6+ 17. f5-f6 Kd7:f6+
7. Фd4:f6+ Kd7:f6 18. Kph7-h8 Kpf7-f8
8. h3-h4 Kpf7-f8 19. f4-f5 Kpf8-f7
9. h4-h5 Kpf8-f7 20. h6-h7 Kf6-g4
10. f3-f4 Kpf7-f8 21. h5-h6 Kg4-e5
11. d6-d7 Kf6:d7 22. f5-f6 Ke5- g6х
- Эту игру ты играл хорошо. Вот тебе на память, - сказал африканец, сняв с руки чугунное кольцо и надев его на палец дедушке. Руки незнакомца были горячи, как раскалённое железо. Через минуту Асмодей исчез. Оська стоял за стулом с пальцами, сложенными накрест, и храпел.
Дедушка был поражён ужасом. Глаза его были устремлены на шашечницу и мат. Долго он его рассматривал, и заря застала его в этом положении.
Дедушка сдержал своё слово: три года не играл в шахматы и 30 лет никому не говорил об этом. Об Африканце никогда не мог забыть, и, если бы оставленные кольцо и свёрток, написанный на санскритском языке, не служили доказательствами действительности происшествия, то почёл бы всё это сновидением.
Кольцо дедушка мне подарил. Оно служит мне талисманом противу всех игроков. На нём вырезан шифр А и П.
