А для нас важней всего империя.
(Мирко Саблич)
Империя - насильственное объединение разных народов одним, который заставляет все порабощённые жить по одним, "центральным" законам. Империй в истории Земли было много, а самой долгоживущей оказалась Римская империя, которая существовала около 1000 лет.
Наверное, римляне были достаточно мудры, чтобы понимать - чем больше свободы в части религии, культуры, самоуправления они предоставят покорённым народам, тем медленнее будут накапливаться противоречия, присущие любой империи, тем дольше она проживёт.
В который раз - уж извините! - процитирую Льва Гумилёва.
Каждый такой коллектив (имеется в виду этнос, народ), чтобы жить на Земле, должен приспособитьсяПонятно, что навязывание народу "центральных" законов жизни, не связанных с его условиями ландшафта, фактически убивает этот народ, лишая его самобытности и своей культуры. Он превращается из уникального явления природы в составную часть империи.
(адаптироваться) к условиям ландшафта, в пределах которого ему приходится жить. Связи этноса с окружающей природой и рождают пространственные взаимоотношения этносов между собой. Но естественно, что, живя в своем ландшафте, члены этноса могут приспособиться к нему, только изменяя свое поведение, усваивая какие-то специфические правила поведения - стереотипы. Усвоенные стереотипы (историческая традиция) составляют основное отличие членов одного этноса от другого.
Давайте вспомним Изумрудную скрижаль: "... И то, что вверху, аналогично тому, что внизу..."
Посмотрите на муравьёв - вам никогда не казалось, что, может быть, это один организм, не соединённый механически в одно тело? Вот так и народ - это один организм, и ему присущи все потребности каждого индивидуума, в том числе и стремление к выживанию.Эти противоречия - стремление к сохранению себя и уничтожение империей индивидуальности - постепенно, по мере приближения к моральной смерти, накапливаются, усугубляются и вызывает всё более сильный протест ("никто не хотел умирать"), который приводит к взрыву, что и вызывает распад империи. Взрывы могут носить разные обличья - религиозные, экономические или ещё какие-то. Но в глубинной сути - это стремление народов империи к выживанию.
Уже неоднократно разные люди, и я в том числе, писали о том, что современная Россия - это продолжение империи Чингиза, которая меняет названия, формы правления и даже формы собственности, и поэтому кажется другой страной, если не вдаваться в её глубинную суть. Но в ней нет того, что позволило римлянам держаться 1000 лет. Наоборот, она ускоряет своими руками собственный конец.
Я копирую статью Павла Казарина на https://24tv.ua (перевод мой).
Альберт Разин - кандидат философских наук, доцент, член Союза учёных Удмуртии. 10 сентября он сжёг себя заживо, протестуя против языковой политики Российской федерации. Летом 2018 года Кремль отменил обязательное преподавание национальных языков, и с того момента школьники в Удмуртии, Татарстане, Башкирии и других восемнадцати национальных республик изучают родной язык в таком же объёме, как иностранный.
Альберт Разин перед самосожжением стоял в одиночном пикете с плакатом, на котором были слова дагестанского поэта Расула Гамзатова:И если завтра мой язык исчезнет,
То я готов сегодня умереть.
Кремль вряд ли разрешит кому-нибудь за пределами республики заметить это самопожертвование. Вряд ли о том, что случилось, расскажут российские телеканалы. Но Альберт Разин, пожертвовавший собой ради родины, напомнил всем о том, чем Российская Федерация не является.
Она не федерация. Все ссылки на её федеральное устройство, все разговоры о 21 республике в её составе - обыкновенная ложь. Только наследство, доставшееся России от Советского Союза. То самое, от которого Кремль теперь старается изо всех сил избавиться. Возможно, не де-юре, но точно - де-факто.
Российский обыватель приучен говорить про коварство большевиков, которые "подарили" Украине и другим национальным республикам свою государственность. Мол, именно Владимир Ленин заложил те внутренние границы, по которым 70 лет спустя распадётся Советский Союз. Хозяина мавзолея принято ругать за национальную политику и объявлять примером недальновидности. В действительности, всё полностью наоборот.
Распад Российской империи сопровождался ростом национального самосознания окраин. Всё потому, что профильная политика империи была дискриминационной. Например, с 1889 года мусульманин, получивший диплом юриста, мог поступить в коллегию адвокатов только после получения специального разрешения министра юстиции.
В воинских частях доля шведов, немцев, финнов, латышей, эстонцев и армян не должна была превышать 20% от общей численности офицеров. В те же года были установлены квоты для евреев в университетах. Обрусились католические храмы Беларуси. Как следствие, когда имперский кляп ослаб, начали звучать те голоса, которые раньше Санкт-Петербург пытался заглушить.
Когда большевики начали из фрагментов восстанавливать империю, эта новая реальность проявилась. Им пришлось воевать не только на классовом фронте, оказалось, что центральной власти противостоят ещё и национальные идентичности. Те самые, которые восприняли крах Российской империи как возможность для создания национальных государств.
Ленин был полностью рациональным. Национальная политика большевиков была только попыткой выбить почву из-под ног у "национальных сепаратистов". Только попыткой сократить их базу поддержки. Мол, зачем вам национальная независимость, если Советский Союз готов дать всё необходимое, включая язык и культуру?
Большевики не создавали национальные республики. Они только согласились с их фактическим появлением на карте. Это был тот необходимый компромисс, который позволил им сдержать расползание территорий. На смену унитарной империи пришла союзная. Пусть и чисто формально.
Однако, большевикам удалось только задержать логику истории, но не отменить её. 1991 год снова запустил процессы, которые в двадцатые года поставили на паузу. Клей пересох, и страна начала расползаться по швам. Формальные границы стали фактическими. Усыплённые идентичности начали просыпаться. И Москва вывела из этого урок.
Отныне Кремль последовательно выхолащивает из федеративной идеи какой-либо смысл. В национальных республиках остаётся всё меньше национального. Так, в Конституции Удмуртии может быть записано, что это "государство в составе Российской Федерации". Что удмуртская нация реализует право на государственную власть на своей исторической территории. Но это никак не мешает Москве выхолащивать суть этих слов.Отмена обязательного изучения родного языка в школах национальных республик выглядит как окончательное решение национального вопроса. Кремль полностью устраивает, если всё региональное разнообразие сведётся к фольклорным ансамблям, фестивалям национальной кухни и островкам национального гетто.
Москва воспринимает это как предохранитель на пути повторения сценария 1991 года. Не будет национальных идентичностей - не будет и запроса на самостоятельную государственность. В своей внутренней политике Кремль повторяет всё то, что пытается навязывать соседям во внешней. Любые разговоры про защиту русскоязычных - это только шаг к поглощению.
Единственное, что защищает Украину от судьбы Удмуртии - это её суверенитет. Границы, армия и самосознание. Кому-то может показаться, что битва за идентификацию уже выиграна. Но это не мешает Москве думать по-другому.
Альберт Разин хорошо понимал, что язык - это один из фундаментов идентичности. Утрата которого угрожает ассимиляцией и растворением. 10 сентября он умер от в больнице от ожогов.