В 1991 году профессор Иерусалимского университета Мартин Ван Кревельд написал книгу «Трансформация войны».Он писал о том, как меняются цели и методы войны. О том, почему сильной армии невыгодно воевать со слабой. О том, какое будущее ждёт традиционные армии — и кто именно станет им противостоять в XXI веке.
А ещё он писал о том, что войны делятся на те, что идут ради выживания, и те, что ведутся как инструмент политики.
Ван Кревельд говорил о том, что любое государство, вынужденное считаться с общественным мнением и издержками, всегда оказывается уязвимым в столкновении с противником, убеждённым, что он воюет во имя сохранения самого себя. Что «войска, которые не верят в правоту своего дела, в конце концов, откажутся воевать». Что «политика организованного сообщества далеко не всегда совпадает с целями составляющих его индивидов» — даже порой в тех случаях, когда речь идёт о войне за выживание.
И все эти вещи имеют прямое отношение к войне на Донбассе. Потому что вопрос упирается в то, как эту войну видят по обе стороны границы.
Для России этой войны не существует. Обыватель о ней предпочитает не знать, оставаясь в убеждении, что на Донбассе воюют «Киев» и «ЛДНР». О погибших российских солдатах и наёмниках не пишут СМИ, их семьи не дают интервью, а всё участие Москвы в этих событиях воспринимается через призму «гуманитарных конвоев». Кремль не несёт никаких имиджевых издержек внутри страны, потому что в представлении российского обывателя не является стороной конфликта. А потому Москве нет никакой нужды оглядываться на общественное мнение.
При этом для российского руководства эта война ведётся «на выживание». Вполне вероятно, что для Владимира Путина и его ближайшего окружения речь идёт о возрождении империи, сохранении её исторического ареала и борьбе со сценарием распада. Кремль неоднократно давал понять, что воспринимает всё происходящее как попытку переиграть поражение в «холодной войне». И для него любая попытка бегства бывших колоний в Европу — это «удар по империи» и «вторжение на исконные территории».
Для Украины всё с точностью до наоборот. Украинский обыватель ставит тему войны в список главных проблем, которые стоят перед страной. Но при этом год назад вину на Россию за вторжение возлагали лишь 52% опрошенных. Ещё 15% считали, что во всём виноват Киев, а треть не определилась с ответом.
В этом году трое из четырех опрошенных уверены, что ради мира на Донбассе нужно идти на прямые переговоры с агрессором. Каждый второй готов предоставить оккупированным территориям автономию в составе страны. 40% респондентов хорошо относятся к стране, оккупировавшей несколько украинских регионов.
Такие цифры ожидаешь увидеть в тех странах, чьи солдаты сражаются в составе экспедиционных корпусов за пределами национальных границ. Но мы видим эту социологию именно в Украине — стране, которая стала жертвой чужой агрессии. Вдобавок, мир на Донбассе вовсе не закрывает вопрос территориальной целостности Украины, потому что о судьбе аннексированного Крыма Россия и вовсе отказывается вести переговоры.
Если для РФ эта война является «битвой за выживание» (в том виде, в котором мыслит его руководство страны), то для Украины это противостояние всё больше вползает в категорию «войны с калькулятором». Когда война воспринимается как источник издержек и тягот. А её окончание — как наступление мира и благоденствия.
Мне могут возразить. Сказать, что проигрыш в войне не чреват физическим истреблением граждан страны. Что компромиссы неизбежны, а военные бюджеты — непомерное бремя для страны. Но в этой логике есть одна брешь.
Да, Украина, и правда, отличается от Израиля. Да, применительно к нашей стране фраза Голды Меир должна быть переиначена: «Мы хотим видеть себя украинцами, они хотят видеть нас малоросами». В отличие от оригинала, в этом утверждении уже есть масса пространства для компромисса. И многие в Украине, наверняка, готовы пожертвовать идентичностью ради персонального благополучия — особенно, если вопросы идентичности для них не являются базовой ценностью. Но в том и штука, что эта война — она не только за идентичность.
Давайте начистоту.
Нынешняя война идёт не только за идентичность, историю и язык. Это, в том числе, битва за переход к другим правилам игры. Рынок и конкуренция. Системы сдержек и противовесов. Государство для граждан, а не наоборот. Это битва ещё и за то, где проходит граница между цивилизованным миром и Россией — по украинско-польской границе или по украинско-российской.
Капитуляция перед Россией не будет означать размен идентичности на процветание. Проигрыш будет означать лишь уничтожение шанса на становление эффективной экономики. Потому что российские протектораты не живут богаче метрополий. А современная РФ остаётся страной, вся внутренняя дискуссия которой сводится к вопросу «на ком экономить в первую очередь».
Победа России будет означать лишь то, что украинское будущее окажется перечёркнутым. Любые окна социально-экономических реформ закроются. Любая попытка сделать государство для гражданина — потерпит поражение. У РФ нет денег, чтобы строить из покоренных стран витрины, а потому альтернативы движению на Запад попросту нет.
Но если Кремль, который ведёт эту войну «ради выживания», продаст её Украине как «войну с калькулятором в руках», то новому поколению украинцев просто придётся начинать всё с нуля. Потому что наше поколение эту войну проиграет.
Павел Казарин
https://petrimazepa.com