Этот день разные люди воспринимают и оценивают по-разному, в зависимости от степени зацикленности мозгов. Неудивительно, ведь историю не померять рулеткой, её пишут историки так, как им хочется. Вот и агонизирующая последняя империя изображает себя единственным победителем, а из-за частично уже произошедшего развала отрицает роль не только других стран, но и бывших "своих" народов - ведь так удобно заменять слово "Россия" на "русские" из-за того, что они однокоренные.
Сейчас модно спорить - за или против Сталина воевали люди. Моё мнение - не за и не против. Люди воевали с врагом, который намеревался захватить их родину и поработить народ. Это естественная, нормальная реакция любого народа, и народы бывшего СССР не были исключением. Они одержали победу неимоверно дорогой ценой, но другого варианта у них не было. И сегодня мы вспоминаем и тех, кто не вернулся оттуда, и тех, кто остался жить, и низко кланяемся им за их подвиг.
Для меня это праздник возрождения естественных законов жизни на Земле, конца убийствам, и я не воспринимаю идиотских "Если надо - повторим!", бряцания мускулами и грохота танков по главной площади агонизирующей империи. Не повторите. Аннушка уже разлила масло.
Сегодня поклонники Орды, которые не в состоянии признать неизбежность хода истории, пытаются навязать мысль о том, что люди воевали за советскую власть, за Сталина, за некие идеалы. Да, были и такие. Были и те, кто воевал на стороне врага против этих идеалов, наивно полагая, что захватчик после победы оценит их заслуги. Но большинство воевали за свою страну, потому что понимали - захватчик никогда не нападает, чтобы сделать лучше жизнь побеждённых.
Я изложу то, что видел и слышал сам от живых участников войны.
Мой отец был в 1941 году главным инженером большого завода. С началом войны завод стал выпускать взрыватели для глубинных бомб, и отца, как ведущего специалиста, забронировали. Но он, с большим трудом избавившись от брони, осенью ушёл на фронт добровольцем.
Дядя моей жены рассказывал, что он помнил немцев по первой мировой. Это были добрые и цивилизованные люди, они снисходительно относились к детям, разрешали лазить по пушкам и дарили конфеты. И он считал, что описания зверств немцев в 41-м году носят чисто пропагандистский характер. Пока в контрнаступлении под Москвой в 1941г. не увидел в освобождённой деревне колодец, заполненный трупами, на краю которого лежали отрубленные детские пальцы. С этого дня он перестал брать пленных.
После войны, когда закончился голод 1946 года и жизнь стала потихоньку налаживаться, люди с упоением отъедались. У нас иногда собирались за столом родственники и друзья. Слегка поддав, отец начинал петь (у него был хороший, сильный голос, а пластинки тогда были редкостью, у нас их не было). Конечно, пели песни военные. И какие же песни?
У крыльца родного мать сыночка ждёт; твой дружок в бурьяне неживой лежит; прощай, любимый город; строчит пулемётчик за синий платочек; старенький дом с мезонином; любимый город может спать спокойно; и поёт мне в землянке гармонь про улыбку твою и глаза; и сотни тысяч батарей за слёзы наших матерей, за нашу Родину - огонь , огонь.
Сталина не вспоминали. Потому что воевали не за него и не против, а потому, что "на мою землю пришёл враг".
Уж, казалось бы, кто ненавидел Сталина больше, чем зеки. После школы я работал в цехе, а там работал электрик Вася. Он топтал зону, когда началась война. Им объявили амнистию и распустили по домам. Но желающим разрешили тут же, в лагере, записаться добровольцами. Записалось больше половины лагеря. Это о них пел Высоцкий: "Но у нас такой народ - если родина в опасности, значит всем идти на фронт."
Подобно тому, как волки к зиме сбиваются в стаю и выбирают себе вожака, людям тоже в тяжёлый период нужен вождь. И им стал, естественно, Сталин. Уже в довоенный период его культ был очень силён. И во время войны, и после люди видели в нём вождя, несмотря ни на что. А психологические стереотипы чрезвычайно стойки. Этим и пользуются сегодняшние мечтатели возрождения СССР. Ведь сейчас стало ещё больше бардака и беззакония, чем было при нём - вот и почва для агитации.
Я расскажу об одном из участнике войны, моём тесте Владимире Израилевиче Гордонове.
Ему было 30 лет, когда началась война.
26 июня 1941 года он ушёл добровольцем.
Когда, уже много лет спустя, его спросили, зачем он это сделал, он удивлённо ответил: «На мою землю пришёл враг!»
Воевал он на Северо-западном фронте, под Старой Руссой.
Рассказывал, что он служил в танковой части, в которой не было ни одного танка. И не только - винтовки были только у передних, задние шли в атаку с палками, они подбирали винтовки убитых.
Когда их должны были отвести на отдых в тыл, командир части, которая должна была сменить их на передовой, предложил передать ему оружие, потому что «у нас нет оружия даже для часовых».
Но за это можно было угодить под трибунал, передача не состоялась, и «танковая» часть осталась на передовой.
В одном бою Владимир (называю его так для краткости) был на правом фланге в первой роте. Батальон залёг под сильным пулемётным огнём, атака захлебнулась. Командир батальона приказал пробраться во 2-ю и 3-ю роты, чтобы узнать о потерях.
Пробираться можно было только ползком.
«Я дополз до 2-й роты, тронул крайнего за ногу – мёртвый. Второй, третий, четвёртый… Начал кричать – никто не ответил».
Второй роты больше не было. Третьей тоже.
«Мне стало так страшно, что я поднялся во весь рост и бегом побежал обратно…»
В октябре, в третьей его атаке, он получил пять пуль – одну в правую руку, две – в правую ногу и две – в живот. Его вынесли в числе первых и поставили носилки в дальний конец палатки, а потом добавляли других, и его «заставили».
Раненых было очень много.
В помощь прибыла санлетучка, входящая в состав Балтийского флота, хирург – Разумовский Василий Трофимович, капитан второго ранга; он оперировал трое суток без отдыха!
Он сам определял очерёдность операций, и в очередной свой заход в палатку обратил внимание на Владимира и спросил о нём медсестру.
Та что-то прошептала на ухо…
Но хирург присмотрелся и сказал: «Давайте на стол. Парень крепкий, может быть, выдержит».
Выдержал!
(Небольшое отступление. Много лет спустя мы в Ленинграде разыскали следы Разумовского, но нам не повезло – он умер за два месяца до того!)
Ему удалили часть кишечника. Впоследствии самолётом его переправили в Свердловский госпиталь.
Был декабрь 1941-го, с едой была напряжёнка, а он нуждался в диетическом питании. И вдруг ему приносят куриный бульон!
- Я вижу, что медсестра голодная, на бульон старается не смотреть…
Он спросил, откуда такая роскошь?
Сестра ответила:
- Люди приносят.
Он получил статус инвалида отечественной войны.
Владимиру удалось разыскать семью в г. Джамбул, в Казахстане, куда они эвакуировались, и до освобождения Харькова в 1943г. они жили там.
Чтобы как-то поддерживать семью, он отказался от инвалидности, потому что
инвалидам работать не разрешалось.
Он вернулся на свой завод, на старую работу, и много лет был бессменным неосвобождённым парторгом цеха.
Однажды он дал рекомендацию в партию одному из рабочих, а впоследствии голосовал за его исключение из партии за пьянство.
Семья из пяти человек жила в однокомнатной квартире, на первом этаже старого двухэтажного дома, сырость ползла по стенам на высоту больше метра.
Ему неоднократно говорили, что он давно мог бы получить новую квартиру – ведь он был парторгом.
Он отвечал: «Как я могу? Люди ещё в подвалах живут».
Но пришёл момент, когда при Хрущёве появилось новое веяние – менять парторгов, чтобы приобщать разных людей к науке управления.
Он не был парторгом только один год – потом снова выбрали его, но именно в это время ему дали квартиру, и в этот раз он не отказался.
Тот рабочий, которого он исключал из партии, несмотря на то, что болел в это время, специально пришёл на профсоюзное собрание, чтобы проголосовать за него.
Он очень болезненно воспринял доклад Хрущёва на XX съезде КПСС о культе личности Сталина и позже резко реагировал на критические высказывания в адрес КПСС, потому что искренне верил в идею коммунизма и посвятил служению этой идее всю свою жизнь.
Однажды мы ехали в междугороднем автобусе, и один пьяный мужик начал петь оскорбительные частушки о Сталине.
Надо было видеть его реакцию! Он схватил мужика за грудки, на нём всё тряслось, он кричал: «Сволочь! Мы с этим именем на смерть шли!!!»
Только с большим трудом удалось его успокоить.
На заводе он работал мастером по связи, отвечал за бесперебойную работу АТС (автоматическая телефонная станция). Если на заводе случался пожар, дежурный телефонист обязательно звонил ему домой, если он не был на заводе в это время, и он выскакивал из дома и прыгал на подножку первой пожарной машины. Пожарники уже знали его и притормаживали у его дома. Он въезжал на завод на первой пожарной машине и бегом мчался на АТС – пожар! Связь должна работать бесперебойно!
Вот такой был человек, светлая ему память. И он не был исключением, я встречал и других таких людей, верящих в коммунизм и честно и самоотверженно, всю жизнь, служивших этой идее. И не надо огульно всех коммунистов стричь под одну гребёнку, не все сидели в ЦК и обкомах, не все вступали в партию ради карьеры.
И не их вина, что они служили идее, не выдержавшей исторической проверки. Но они служили идее, а не доллару, и это надо ценить.
Низкий вам поклон, ветераны, живые и не дожившие!