Жемчужина небесной тишины

1                                                                          8
Жемчужина небесной тишины                         Змеиные непрожитые сны
На звёздном дне овьюженной лагуны!            Волнуют нас тоской глухой тревоги.
В твоих лучах все лица бледно-юны,              Словами змия "Станете, как боги!"
В тебя цветы дурмана влюблены.                   Сердца людей извечно прожжены.
Тоской любви в сердцах повторены                Тавром греха мы были клеймлены
Твоих лучей тоскующие струны,                      Крылатым стражем, бдящем на пороге.                 
И преждних лет волнующие луны                    И нам, с тех пор бродящим без дороги,
В узоры снов навеки вплетены…                    Сопутствует клемлённый лик Луны.
Твой влажный свет и матовые тени,               Века веков над нами тяготело
Ложась на стени, на пол, на ступени,             Всетёмное и всестрастное тело
Дают камням оттенок бирюзы.                        Планеты, сорванной с алмазного венца.
Платана лист на них ещё зубчатей,                 Но тусклый свет глубоких язв и ссадин
И тоньше прядь изогнутой лозы…                  Со дна небес глядящего лица             
Лампада снов, владычица зачатий!                И сладостен, и жутко безотраден.

2                                                                         9
Лампада снов! Владычица зачатий!               И сладостен и жутко безотраден
Светильник душ! Таиница мечты!                   Безумный сон зияющих долин.
Узывная, изменчивая – ты                               Я был на дне базальтовых теснин.
С невинности снимаешь воск печатей,           В провал небес (о, как он ёмко-жаден!)   
Внушаешь дрожь лобзаний и объятий,           Срывался ливень звёздных виноградин,
Томишь тела сознаньем красоты                     И Солнца диск, вступая в свой притин,
И к юноше нисходишь с высоты                      Был над столпами каменных вершин
Селеною, закутанной в гиматий.                     Крылатый и расплёсканный - громаден.
От ласк твоих стихает гнев морей,                  Ни сумрака, ни воздуха, ни вод -               
Богиня мглы и вечного молчанья,                    Лишь острый блеск гранитов, сланцев, шпатов
А в недрах недр рождаешь ты качанья.          Ни шлейфы зорь, ни веера закатов
Вздуваешь воды, чрева матерей,                    Не озаряют чёрный небосвод, -
И пояса развязываешь платий,                        Неистово порывст и нескладен
Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий!    Алмазный блеск морщин твоих и впадин.

3                                                                           10
Кристалл любви! Алтарь ночных заклятий!      Алмазный блеск морщин твоих и впадин     
Хрустальный ключ певучих медных сфер!       Томит и жжёт. Неумолимо жёстк
На твой ущерб выходят из пещер,                     Рисунок скал, базальтов чёрный лоск,
Одна другой страшнее и косматей,                   Строенье арок, стрелок, перекладин.
Стада Эмпуз; поют псалмы проклятий,             Вязь рудных жил, как ленты пёстрых гадин,
И душат псов, цедя их кровь в кратер.               Наплывы лавы, бурые, как воск,
Глаза у кошек, пятна у пантер                             И даль равнин, как обнажённый мозг...
Становятся длиннее и крылатей.                       Трёхдневный полдень твой кошмарно-страден.
Плоть призраков есть ткань твоих лучей,          Пузырчатые осыпи огня
Ты точишь камни, глину кирпичей;                     Сверкают в нимбе яростного дня,
Козел и конь, ягнята и собаки                             А по ночам над кратером Гиппарха
Ночных мастей тебе посвящены.                       Бдит Volva - неподвижня звезда
Бродя в вине, ты дремлешь в черном маке,     И отливает пепельно-неярко
Царица вод! Любовница волны!                         Твоих морей блестящая слюда.

4                                                                            11
Царица вод! Любовница волны!                         Твоих морей блестящая слюда
Изгнанница в опаловой короне,                          Жранит следы борьбы и исступлений,                     
Цветок цветов! Небесный образ Иони!               Застывших мук, безумных дерзновений,
Твоим рожденьем женщины больны…               Двойные знаки пламени и льда.
Но не любить тебя мы не вольны:                       Здесь рухнул смерч вселенских "Нет" и "Да".
Стада медуз томятся в мутном лоне                  От Моря Бурь до Озера Видений
И океана пенистые кони                                      От призрачных полярных взгромождений,
Бегут к земле и лижут валуны.                            Не видевших закатов никогда,
И глубиной таинственных извивов                      До тёмных цирков Mare Tenebrarum -
Качания приливов и отливов                               Ты вся порыв, застывший в гневе яром.
Внутри меня тобой повторены.                           И страшный шрам на гребне Лунных Альп
К тебе растут кораллы тёмной боли,                  Оставила небесная секира.
И тянут стебли водоросли воли                          Ты - как Земля, с которой сорван скальп,
С какой тоской из влажной глубины!                  Лик Ужаса в бесстрастности эфира!

5                                                                             12
С какой тоской из влажной глубины                    Лик Ужаса в бесстрастности эфира -
Всё смертное, усталое, больное,                         Вне времени, вне памяти, вне мер!
Ползучее, сочащееся в гное,                                Ты кладбище немыслимых Химер,
Пахучее, как соки белены,                                    Ты иверень разбитого Потира.
Как опиум волнующее сны,                                   Зане из сонма ангельского клира
Всё женское, текучее, земное,                              На Бога Сил, Творца бездушных сфер,
Всё тёмное, всё злое, всё страстное,                  Восстал в веках Денница-Люцифер,
Чему тела людей обречены, --                              Мятежный князь Зенита и Надира.
Слепая боль поднятой плугом нови,                    Ваяя смертью глыбы бытия,
Удушливые испаренья крови,                               Из статуй плоти огненноя "Я"
Весь Океан, пленённый в руслах жил,                В нас высек он, дал крылья мысли пленной,
Весь мутный ил задушенных приятий,                Но в бездну бездн был изгнан навсегда.
Всё, чем я жил, но что я не изжил –                     И остов недосозданной вселенной -
К тебе растут сквозь мглу моих распятий.           Ты вопль тоски, застывший глыбой льда.

6                                                                               13.
К тебе растут сквозь мглу моих распятий             Ты вопль тоски, застывший глыбой льда!             
Цветы глубин. Ты затеплила страсть                     Сплетенье гнева, гордостии боли,
В божнице тел. Дух отдала во власть                    Бескрылый взмах одной безмерной воли,
Безумью плоти. Круг сестёр и братий                    Средь судорог погасшая звезда.
Разъяла в станы двух враждебных ратей.             На духов воль надетая узда,
Даров твоих приемлет каждый часть…                 Грааль борьбы с причастьем горькой соли.
О, дай и мне к ногам твоим припасть!                    Голгофой душ пребудешь ты, доколе
Чем дух сильней, тем глубже боль и сжатей…     Земных времён не канет череда.
Вот из-за скал кривится лунный рог,                      Умершие, познайте слово ада:
Спускаясь вниз, алея, багровея…                          "Я разлагаю с медленностью яда
Двурогая! Трёхликая! Афея!                                    Тела в земле, а души на Луне!"
С кладбищ земли, с распутий трёх дорог               Вокруг Земли чертя круги вампира,
Дым чёрных жертв восходит на закате –                И токи жизни пьющая во сне -
К Диане бледной, к яростной Гекате!                      Ты жадный труп отвергнутого мира!

7                                                                                 14
К Диане бледной, к яростной Гекате                       Ты жадный труп отвергнутого мира,
Я простираю руки и мольбы:                                    К живой Земле прикованный судьбой.
Я так устал от гнева и борьбы –                               Мы, связанные бунтом и борьбой,
Яви свой лик на мертвенном агате!                         С вином приемлем соль и с пеплом миро.
И ты идёшь, багровая, в раскате                             Но в день Суда единая порфира
Подземных гроз, ступая на гробы,                           Оденет нас - владычицу с рабой.
Треглавая, держа ключи судьбы,                             И пленных солнц рассыплется прибой
Два факела, кинжалы и печати.                               У бледных ног Иошуа-Бен-Пандира.
Из глаз твоих лучатся смерть и мрак,                      Но тесно нам венчальное кольцо:
На перекрёстках слышен вой собак,                       К нам обратив тоски своей лицо,
И на могильниках дымят лампады.                         Ты смотришь прочь неведомым нам ликом.
И пробуждаются в озерах глубины,                         И пред тобой - пред тайной глубины,
Точа в ночи пурпуровые яды,                                   Склоняюсь я в молчании великом.
Змеиные, непрожитые сны.                                      Жемчужина небесной тишины!

                                                  15
                                                  Жемчужина небесной тишины,
                                                  Лампада снов, владычица зачатий,
                                                 Кристалл любви, алтарь ночных заклятий,
                                                 Царица вод, любовница волны!
                                                 С какой тоской из влажной глубины
                                                 К тебе растут сквозь мглу моих распятий
                                                 К Диане бледной, к яростной Гекате
                                                 Змеиные непрожитые сны!
                                                И сладостен, и жутко-безотраден
                                                Алмазный бред морщин твоих и впадин,
                                                Твоих морей блестящая слюда.
                                                Лик Ужаса в бесстрастности эфира,
                                               Ты вопль тоски, застывший глыбой льда,
                                                Ты жадный труп отвергнутого мира!
                                                                   (М. Волошин, 1913)